Графика Феликса Кидера
Постолова Н. В.
Надіслав: Олійник Юрій (26 грудня 2011р.)
Факультет культури та мистецтв :: Кафедра образотворчого мистецтва і дизайну
Анотація

Статьи к монографии "Графика Феликса Кидера" - Херсон: "Просвіта", 2006. Художественное наследие херсонского мастера станковой, книжной и прикладной графики.

План
Выставки, на которых экспонировались произведения Ф. И. Кидера.
         Литература о творчестве Ф. И. Кидера.
                  Послесловие
Основные даты жизни и творчества Ф. И. Кидера.
         Этапы творческого пути.
Рисунки и печатная графика
Книжная графика
Каталог графики Ф. И. Кидера
Экслибрисы
         Примечания
Образ Херсона в гравюрах
Выставки, на которых экспонировались произведения Ф. И. Кидера.
  1. Республиканская художественная выставка, посвященная 50-летию ЛКСМ Украины. Киев. 1969.
  2. Республиканская художественная выставка, посвященная ХХ1V съезду КПСС и ХХ1V съезду КП Украины. Киев. 1971
  3. Республиканская художественная выставка «Физкультура и спорт в изобразительном искусстве». Киев. 1971.
  4. Молодые художники Украины. Москва. 1971.
  5. Республиканская художественная выставка, посвященная 60-летию Советской Армии и ВМФ «60 героических лет». Киев. 1972.
  6. Республиканская художественная выставка «На страже Родины», посвященная 55-летию Вооруженных Сил СССР. Киев. 1973.
  7. Выставка произведений херсонских художников в Народной Республике Болгарии. 1974.
  8. Республиканская художественная выставка, посвященная 30-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Киев. 1975.
  9. 6-ая республиканская выставка эстампа «Эстамп – 77».Киев. 1977.
  10. 2-ая республиканская выставка книжной иллюстрации. Киев. 1978.
  11. Республиканская художественная выставка «Олимпиада – 80». Киев.1980.
  12. 3–ая республиканская выставка книжной иллюстрации. Киев. 1981.
  13. 4–ая республиканская выставка книжной иллюстрации. Киев. 1983.
  14. Выставка произведений херсонских художников в Народной Республике Болгарии.1983.
  15. 2–ая Всесоюзная выставка книжной иллюстрации. Москва. 1986.
  16. 5–ая республиканская выставка книжной иллюстрации. Киев.1986.
  17. Республиканская выставка эстампа. Киев.1986.
  18. Республиканская художественная выставка, посвященная 70-летию Великой Октябрьской социалистической революции. Киев.1987.
  19. Республиканская художественная выставка «Всегда начеку». Киев. 1987.
  20. Всесоюзная художественная выставка, посвященная 65-летию СССР. Москва. 1987.
  21. Выставка произведений херсонских художников в Народной Республике Венгрии. 1987.
  22. Республиканская художественная выставка, посвященная 70-летию ВЛКСМ. Киев. 1988.
  23. Персональная выставка. Херсон. 1988.
  24. Республиканская художественная выставка, посвященная 50-летию образования Союза художников Украины. Киев.1988.
  25. Всесоюзная выставка эстампа. Тбилиси. 1989.
  26. Республиканская художественная выставка, посвященная 175-летию со дня рождения Т. Шевченко. Киев.1989.
  27. Республиканская выставка книжной иллюстрации. Киев. 1989.
  28. Республиканская художественная выставка “Людіна і світ”. Киев.1989.
  29. Всесоюзная художественная выставка эстампа. Москва. 1989.
  30. Республиканская выставка книжной иллюстрации. Киев.1989.
  31. Республиканская художественная выставка, посвященная экологии. Киев.1990.
  32. Республиканская художественная выставка, посвященная 45-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Киев. 1990.
  33. Республиканская художественная выставка «Квітуча Україна».Полтава. 1990.
  34. Украинская выставка эстампа. Киев.1990.
  35. Всесоюзная художественная выставка акварели. Москва.1991.
  36. Украинская выставка, посвященная экологии. Киев.1991.
  37. Украинская художественная выставка “Мальовнича Україна” Запорожье. 1991.
  38. Украинская художественная выставка, посвященная «Бабьему Яру». Киев.1991.
  39. Украинская художественная выставка, посвященная 500-летию казачества. Киев.1991.
  40. Украинская художественная выставка “Живописна Україна”. Киев. 1992.
  41. Украинская художественная выставка, посвященная Т. Шевченко. Чернигов.1992.
  42. Украинская художественная выставка «Осенняя». Киев.1992.
  43. Персональная выставка. Херсон. 1993.
  44. Украинская художественная выставка «Весенняя». Киев.1993.
  45. Украинская художественная выставка “Мальовнича Україна”. Суми.1993.
  46. Украинская художественная выставка “Мальовнича Україна”. Николаев. 1994.
  47. Украинская художественная выставка на тему «Спорт». Киев.1994.
  48. Международная выставка малой графики  в Сант-Никлаас. Бельгия. 1995.
  49. Персональная выставка. Херсон. 1996.
  50. Украинская художественная выставка «Чернобыль». Киев. 1996.
  51. Украинская художественная выставка «Весенняя». Киев. 1996.
  52. Украинская художественная выставка «Осень-96».Киев. 1996.
  53. Первая международная квадриенале графики. Москва. 1997.
  54. Украинская художественная выставка, посвященная Т. Шевченко. Херсон. 1997.
  55. Триенале графики. Киев. 1997.
  56. Украинская художественная выставка «Салон-97». Киев. 1997.
  57. Украинская художественная выставка «Весенняя». Луганск.1998.
  58. Украинская художественная выставка, посвященная 60-летию Союза художников Украины. Киев.1998.
  59. ХХVII Международный конгресс экслибриса в Санкт-Петербурге. 1998.
  60. Украинская художественная выставка, посвященная Т. Шевченко. Киев. 1999.
  61. Биенале графики на тему «Свобода». Габрово. Болгария. 1999.
  62. Украинская выставка “Мальовнича Україна”. Черкассы. 1999.
  63. Украинская выставка, посвященная дню художника. Киев.1999.
  64. Выставка-конкурс “2000 років під зіркою Віфлієма” в галерее «Алекс». Одесса. 1999.
  65. Выставка 50 украинских художников в Лондонской библиотеке. Англия. 1999.
  66. Украинская художественная выставка. Киев. 2000.
  67. Всеукраинская триенале графики. Киев. 2000.
  68. Международная выставка эстампа в Шавельере. Франция.2000.
  69. Украинская выставка, посвященная Чернобылю. Киев. 2001.
  70. Биенале экслибриса в Сант-Никлаас. Бельгия.2001.
  71. Всеукраинская выставка экслибриса. Киев. 2001.
  72. Международная выставка экслибриса и гравюры на тему «Карты». Франция. 2001.
  73. Украинская выставка, посвященная дню художника. Киев.2001.
  74. Биенале экслибриса и малой графики в Сант-Никлаас. Бельгия. 2001.
  75. Международная выставка экслибриса на тему «Воздухоплавание на воздушном шаре». Франция. 2001.
  76. Всеукраинская художественная выставка “Міста і культура України” в эстампе и малой графике. Киев. 2001.
  77. Международная выставка графики в Канагаве. Япония. 2001.
  78. Выставка « Год Украины в России». Москва. 2002.
  79. Третье триенале экслибриса на тему «Галантная эротика». Чехия. 2002.
  80. Выставка украинских художников в Лейпциге. Германия. 2003.
Литература о творчестве Ф. И. Кидера.
  1. Лемешко К. Втілення теми// Образотворче мистецтво.-1971. №5.-с.5 – 9.
  2. Любомська О. Знайти самого себе//Ленінський прапор.-1971.-22.05.
  3. Альберт А. Ф. Кідер //Ленінський прапор.-1974.-10.01.
  4. Андрієнко А. Земляки про Придніпров’я. //Ленінський прапор.-1977.-7.02.
  5. Воль штейн Л. В ногу з часом. //Наддніпрянська правда.-1977.-12.11.
  6. Воль штейн Л. Чесність у мистецтві//Наддніпрянська правда.-1978.-2.02.
  7. Любомська О.Далекі обрії //Наддніпрянська правда.-1978.-1. 05.
  8. Любомська О. Всі барви рідної землі //Ленінський прапор.-1978.-3.06.
  9. Воль штейн Л. З виру життя //Наддніпрянська правда.-1980.-24.04.
  10. Воль штейн Л. Не по темі //Наддніпрянська правда.-1983.-5.01.
  11. Сич А. Ні – війні //Наддніпрянська правда.-1983.-10.06.
  12. Корсакові Л. Бути в постійному пошуку //Наддніпрянська правда.-1986.-28.10.
  13. Сергєєв Г. Як живеш, рідний краю //Наддніпрянська правда.-1986.-24.01.
  14. Давидова Н. Земляки про Придніпров’я //Над дніпровська правда.-1988.-27.02.
  15. Корсакові Л. Пристрасть Кідера – графіка //Ленінський прапор.-1988.-3.12.
  16. Гаврик С. Кожен знайде своє //Наддніпрянська правда.-1988.-10.11.
  17. Гаврик С. Світ побачений і пережитий //Наддніпрянська правда.-1988.-27.12.
  18. Феликс Кидер. Каталог /Автор вступ. Статьи Л. И. Корсакова, состав. Л. М. Вольштейн /-Херсон: Надднепрянская правда, 1989.
  19. Корсакові Л. Художники – письменники //Наддніпрянська правда.-1991.-20.09.
  20. Новик В. Чи цінуємо те, що маємо //Наддніпрянська правда.-1991.-4.10.
  21. Гончаренко В. Невже остання //Наддніпрянська правда.-1992.-3.04.
  22. Федоровська Л. Чистий успіх краси //Наддніпрянська правда.-1993.-19.10.
  23. Сич А. Барви життя //Наддніпрянська правда.-1994.-30.06.
  24. Росляков С. Вернуть человека. //Вечерний Николаев.-1996.-10.02.
  25. Швець В. Філософське бачення світу //Наддніпрянська правда.-1996.-19.10.
  26. Крыжановский В. Кидер Феликс Ихильевич //Палитра.-1996.-№1.-с.15-16.
  27. Афанасьева С. Відкрити прикмети нового //Наддніпрянська правда.-1997.-11.07.
  28. Быстров В. А. и Замараева И. В. Экслибрисы Феликса Кидера. Каталог.-Херсон:Надднепрянская правда, 1998.
  29. Вольштейн Л. Художник Феликс Кидер //Шомрей Шабос.-1999.-22.01.
  30. Генералова Н. В поисках гармонии //Вечерний Николаев.-2001.-1.01.
  31. Кноп А. 10 ответов о главном //Шомрей Шабос.-2002.-19.10.
  32. Истомина А. Смерть, секс, скандал в областной библиотеке //В гору.-2002.-14.10.
  33. Пасечный С. Мир как симфония //Грани.-2003.-14.09.
  34. Фелікс Кідер. Каталог /автор вступ. Статті В. Чуприна /-Херсон: Наддніпряночка, 2003.
  35. Чуприна В. Висхідна Фелікса Кідера //Образотворче мистецтво.-2003.-№4.-с.54.
  36. Постолова Н. Образ Херсона в офортах Ф. Кидера //Печатное слово.-2004.-№4\9.-с.9-17.
  37. Постолова Н. Книжная графика Феликса Кидера //Печатное слово.-2004.-№6\11.-с.45-56.
  38. Постолова Н. Экслибрисы Ф. Кидера //Печатное слово.-2005.-№1\12.-с.48-58.
  39. Постолова Н. Мастер экслибриса Феликс Кидер. - Херсон: «ТАН»,2005,-с.133-153.
  40. Бердичевский Я. И. Народ книги. - Берлин: Алеф,-2005,-с.317-319.
Послесловие
В последнее десятилетие ушедшего века и до настоящего времени жизнь Украины проходит в драматическом соединении старой и новой системы мышления.

         В украинском искусстве нашего времени художественно – экспериментальная практика воспринимается не как поступательная смена стилей и направлений, а как одновременно существующая сумма возможностей. За последние два десятилетия визуальныe искусства переживают всплеск  личностных вкусов. Мировосприятие художника стало предельно субъективным. В творчестве зрелых мастеров форма и содержание равнозначно. Профессионализм, поддержанный экспериментированием и технологической самодостаточностью, даёт смысловое содержание  образно – пластическому решению произведений.

         Экспериментальным, по сути, было творчество Феликса Кидера на всём протяжении. Его композиции взяты из реальной жизни, они выдержали экспериментальную обработку и, обогащённые наблюдениями мастера, его анализом, вернулись в виде знаков – образов общечеловеческой значимости.  Его творчество в своём ретроспективном развитии представляет поступательный процесс совершенствования развития реалистического метода  трансформированного временем. В нём отразились черты индивидуальной и творческой авторской искренности мастера. Произведения вызывают чувство глубокого уважения к автору. Ф. Кидер создал  в работах свой эстетический идеал, духовно наполненный и выразивший высший  смысл творчества.

         Реалистический метод изображения формировался от произведения к произведению. В жанровых, исторических, портретных работах каждый раз художник трудился в поисках новых выразительных средств, которых требовали тема и задачи, которые художник ставил перед собой. Серия «Город» и остальные произведения этого направления наполнены атмосферой добрососедства, юмора. В них остался  неизгладимый след души художника, освещённый сочувствием к человеку. «Жанры» из жизни провинциального быта в графике Ф. Кидера пронизаны сложным двойным чувством. С одной стороны, они показывают повседневность, незначительность события с той долей иронии, которая живёт в нашей жизни, с другой стороны этот быт согрет сердечным теплом художника. В его офортах происходит модификация сложного диалога автора с окружающим его миром. Ей присущи сдержанные, несколько ироничные интонации рассказчика, который хоть и приукрашивает сюжет, но и не сгущает краски. Это результат лаконичного обобщённого отбора, который является результатом  бесконечного  числа впечатлений. Жанровые офорты художника не только мир художественного осмысления окружающей среды, но и творческая биография современника – мыслителя.

         Пастельные портреты Ф. Кидера с их выразительностью характеристики выявляют конфликтные начала между гармоничным состоянием модели, камерностью сюжета и монументальным обобщением пластических форм.

         Как вид искусства, графика имеет свою цель и средства эстетического влияния на зрителя, не менее сильные, чем возможности литературного слова, и, одновременно, совсем иное. Иллюстрации Ф. Кидера не пересказывают сюжеты, а становятся квинтэссенцией, фокусом, который объединяет размышления автора и художника в единый визуальный образ.

         В последний период творчества поиски сущности современного искусства привели Ф. Кидера к методам ассоциативного мышления. Его самовыражение нашло оценку как главное творческое кредо. Возможности творческого «Я» получили многогранную и индивидуальную окраску в метафорических произведениях последнего десятилетия, объединив жизненные наблюдения, интеллект и самобытность художника. Ассоциативное мышление преобразило будничное в историческую и поэтическую аллегорию, в определённый смысловой и эмоциональный сгусток, который концентрирует не один образ, а многоликость конкретного явления. В сериях офортов «Аскания», «Южные походы» и других, творческое кредо автора выступает в ясной и завершённой форме, графически выраженной идейно – творческой позиции.

         Однажды в дневнике Ф. Кидер записал: «Всё, что сделано небесной силой за семь  дней: и свет, и тень, и вода, и камни, и воздух, и животные, и насекомые и т. д. – это всё даётся, и должно служить в хорошем разумном смысле этого слова, человеку, высшему его творению. Но…у него ещё одна миссия на земле – по-доброму совершенствовать всё, что сделал творец». А дальше цитата из Э. Т. А. Гофмана: «Осмысленно показать природу. Постигнуть в ней то высшее начало, которое во всех существах пробуждает стремление к высшей жизни, - вот священная цель искусства». Высокому служению истинного искусства и посвятил свою жизнь Феликс Кидер.

         Природа искусства заключена в непреодолимой потребности человека запечатлеть в точной и совершенной форме то, что он любит, во что верит, что лучше всего знает. Только на этом пути создавалось великое искусство всех времён и народов. Ф. Кидер обладал большим художественным чутьём и внутренней интуицией. Он безошибочно чувствовал, где настоящая художественная, правда и шёл за ней. График своими произведениями даёт пример художественного вкуса и поэтической любви к Херсонской земле, требовательного понимания роли и обязательств художника. На его произведениях лежат отзвуки культурных традиций, особая художественная атмосфера, которую он сумел передать.

         Анри Матисс писал: «Творить – значить выражать то, что есть в тебе. Всякое истинное творческое усилие совершается в глубинах человеческого духа»./54/. В конечном счёте, каков художник как человек, такой он и как художник. Изучая творческое наследие и вспоминая личные впечатления от общения с Феликсом Кидером, ещё раз убеждаюсь, что его жизнь была подчинена служению искусству. Смысл жизни для него преломлялся в фанатичной, в положительном смысле этого понятия, преданности работе. Ради неё он с лёгкостью оставлял отдых, тем более бытовые заботы. В жизненных обстоятельствах он легко шёл на компромисс, тогда как в своём творчестве всегда был непреклонен.

         Доброжелательный по натуре, Феликс всегда поддерживал тех, кто нуждался в его совете помощи и высоко ценил труд других. Общение с коллегами для него имело большое значение. В дневниках Ф. Кидера встречаются такие записи: «посоветоваться с ребятами». В творчестве всегда находится место для сомнений, потому, что в них и рождается истина.

         Феликс Кидер прожил недолгую, но творчески наполненную жизнь. Как художник он получил достойную оценку своих творческих поисков в среде коллег, друзей, признание широкого круга зрителей. Он жил в мире со своей совестью и гармонией души, самым ценным, к чему стремится каждый человек.

         Во все периоды своего творчества он находил такие решения, в которых ему не приходилось кривить душой. Обширный мир его образов с гуманистических позиций отражает эпоху нашего поколения. Всё им сделанное заряжено позитивной энергией, потому, что в его творчестве не было разногласия между идеалом и жизнью. Художник отдавал предпочтение красоте, которая формируется трудом. Его произведения открывают перед нами тот информационный слой, который стал духовной основой кидеровского понимания смысла жизни.

         Настольной книгой Ф. Кидера в последние годы были письма Ван Гога. Что привлекало Феликса в откровениях великого живописца? Глубокие искренние размышления об искусстве как смысле жизни, одиночество в замкнутом мире личных проблем, тесная связь с традициями мирового искусства, которая при всей  парадоксальности этого относительно Ван Гога, стала определяющей в его творчестве. «Ах, у нас, художников, одна судьба – тяжёлая работа до конца дней…Что ж, я заплатил жизнью за свою работу» - писал Ван Гог. /55/

         Творческое наследие Феликса Кидера многогранно, оно несёт в себе разумное осмысление проблем искусства и жизни и заслуживает серьёзного исследования не только как яркая страница художественной культуры нашего края, но и как необходимое звено современного отечественного искусства.

Основные даты жизни и творчества Ф. И. Кидера.
  1. Феликс Ихильевич Кидер родился 7 сентября в г. Балашиха Московской области в семье военнослужащего.
  1. Мать с Феликсом жили в эвакуации в Барнаульской области.
  1. Семья Кидеров переехала в г. Кушка, по месту службы отца.
  1. Отец уходит в отставку и семья переезжает в Новуя Каховку на строительство Каховской ГЭС.

1955-1959  Обучается в  Крымском художественном училище им. Н. Самокиша.       

  1. По призыву служит в рядах Военно-морского флота на Черноморском флоте.
  1. Учится в Харьковском художественном - промышленном институте.
  1. Со своей семьёй переезжает в г. Херсон. Вначале работает в архитектурной    мастерской ГИПРОГрада. Участвует в Херсонских художественных выставках. При поддержке искусствоведа В. Г. Чупрыны, был принят в Херсонское отделение художественного фонда Украины.
  1. В группе херсонских художников работает над мозаикой для фасада киноконцертного зала «Юбилейный». По эскизам Ф. Кидера, вместе с художниками А. Бабаком и А. Светлаковым, выполнил рельефную композицию «Эволюция развития связи на Херсонщине» в операционном зале Херсонского почтамта, рельефную мозаику «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» для интерьера винсовхоза «Казацкий»; рельефные панно для спортивного зала спортшколы г. Новая Каховка.

Выполнил серию рисунков «Вьетнам».

  1. Начал работать в технике офорта. Серия гравюр, посвящённая Чили.
  2. Принят в члены Союза художников Украины.

1977-1987 Создал серию иллюстраций к рассказу Э. Хемингуэя «Старик и море», серию «Библейские сказания» и другие.

1985 Творческая поездка в Дом творчества «Сенеж» и работа в технике литографии.

1988 Первая персональная выставка в выставочном зале херсонского отделения Союза художников.

1991 Выполнил живописный полиптих «Сказания».

1992 Начал работу над живописной серией натюрмортов на тему «Скрипка».

1993 Поездка в Израиль. Персональная выставка в выставочном зале херсонского отделения Союза художников.

1996 Персональная выставка в Херсонском художественном музее им. А. Шовкуненко.

Активно работает над темой «Аскания». Создаёт живописные серии картин: квадриптих «Перекати – поле», триптих «Степные галактики», полиптих «Аскания», триптих «Степные камни» и другие.

Персональная выставка, посвященная 60 – летию. Первое участие в международной выставке  экслибриса  /выставка во время работы Международного Конгресса Экслибриса в Санкт – Петербурге/.

  1. Работает над серией пастелей «Ню».
  1.  присвоено звание «Заслуженный художник Украины».

2003 Скончался в 23 июня в г. Херсоне. 7 сентября была открыта посмертная выставка Феликса Ихильевича Кидера в выставочном зале Херсонского отделения Союза художников Украины.

Этапы творческого пути.
Имя заслуженного художника Украины Феликса Ихильевича Кидера широко известно в художественном мире Украины и за её пределами. Начиная с 1969 года, на каждой городской и областной выставках экспонировались его новые работы. Шестьдесят две республиканских и всесоюзных и пятнадцать международных выставок определяют творческий ритм жизни художника.

Диапазон художественных поисков Ф. Кидера включает графику, живопись, скульптуру, и в каждом из видов искусства он добивался той полноты образной выразительности, которая даёт основания оценивать его работы как весомый вклад в искусство нашего времени.

Херсонский край стал «малой родиной» для Ф. Кидера, здесь он прошёл путь от выпускника Харьковского художественно-промышленного института до маститого метра изобразительных искусств.

Скромный и по-своему мудрый человек, он никогда не заботился о своей популярности. Поэтому до сих пор его творчество представлено, в основном, только в периодике Херсона и в каталогах выставок.

Местные газеты регулярно освещали новые работы художника, представленные на выставках.  Особенно интересны статьи Л. Вольштейн, Л. Корсаковой, С. Пасечного, Н. Генераловой. Не остались без внимания и монументальные дизайнерские работы, выполненные по проектам Ф. Кидера: рельефная композиция «Эволюция развития связи на Херсонщине» в операционном зале херсонского главпочтамта; оформление интерьера здания аптеки на площади Свободы; рельефная мозаика «Запорожцы» в винсовхозе «Казацкий»; рельефные панно на здании спортивной школы в Новой Каховке и другие.

Впервые обзор творческой деятельности Ф. Кидера сделала Л. Корсакова в каталоге первой персональной выставки  в 1988 году. Автор вступительной статьи рассматривает все сферы деятельности художника и аналитически раскрывает основные произведения экспозиции.

Вступительная статья В. Чупрыны к альбому произведений Ф. Кидера 2003 года  – следующий шаг в исследовании творчества художника на новом этапе. Подборку репродукционного материала для альбома делал сам Феликс Кидер, а издан он был к посмертной выставке художника. Эти обстоятельства сделали альбом мастера важным источником изучения его творческого наследия.

Для меня, как друга и почитателя его таланта, ценными материалами стали интервью с Ф. Кидером для газеты «Шомрей Шабос»/№4. 2001 г./, рабочие наброски и записи художника, переданные мне для работы его вдовой – Раисой Исааковной Кидер, личные впечатления от общения с Феликсом и главное – его произведения.

Периодизация творчества Ф. Кидера ярче всего прослеживается в графике. Деятельность художника может быть условно разделена на три этапа:

І – 1969 – 1977 годы – период становления художника

ІІ – 1978 – 1980-е годы – формирование творческого кредо

ІІІ – 1990 – 2003 год – время творческой зрелости.

Первый период это время творческого становления художника, определение художественных ориентиров, разработка тематики. В это десятилетие художник много внимания уделил рисунку. Он разработал принципы создания рисунков большого формата, к которым в последующие годы обращается вновь и вновь. Начал работу над экслибрисами, которая стала первой пробой применения офортной техники. Определяющим стало освоение техники мокрой печати, наработка навыков гравирования и формирование собственных приёмов офорта.

График работал в различных техниках рисунка – углём, пастелью, карандашом, даже шариковой ручкой. Главное открытие Ф. Кидера на этом этапе – авторская смешанная техника рисунка мягкими материалами. В рисунках на больших листах картона или бумаги он послойно наносил рисунок углем, затем прорабатывал изображение и фон белилами, а после делал подцветку пастелью и набрызг акварельными красками. Важен в этой технике был цвет основы. Светло коричневый, охристый фон и полихромный рисунок создавали необычную цветовую гамму, напоминающую рисунки восемнадцатого века, сделанные на грунтованной основе. Не только цвет основы, но и её фактура, и сам рисунок создают впечатление единого целого и монументального произведения.

С помощью линии, пятна, сложной системы растушевки в рисунках неизменно сохранялось ощущение плоскости. При этом художник не оформлял рисунки в рамы. В экспозиции выставки создавалось впечатление, что изображения как бы выступают, «выходят» из плоскости стены. Этот эффект монументального единства рисунка с интерьером поражает своей пластической гармонией формы и языка. Эта особенность художественного мышления была усвоена Ф. Кидером ещё в институте. /1/

На рубеже 1972 – 1973 годов, в своей первой большой работе над оформлением спортивного зала Каховской спортшколы, обобщённое, монументальное восприятие объекта уже присутствовало. В дневниках художника сохранилась запись представления проекта эскиза: «Первое, что мне хотелось выразить в этой работе, это образ спорта, т. е. наиболее характерное, наиболее присущее ему: движение, пластичность масс. То, что мне мешало выявить эти качества, я старался устранить; то, что находилось, я ещё больше обострял. Во всяком случае, я эти моменты постоянно имел в виду». /2/

Оригинальное использование смешанной техники Ф. Кидер применил в рисунках на деревянной доске в серии «Отзвуки старого города». /3/ По манере исполнения эти рисунки занимают промежуточное положение между рисунками на больших листах /картонами, как их называл художник/ и печатными работами графика, литографиями и офортами. С одной стороны - смешанная графическая техника подобна картонам, и одновременно изобразительно – пластическим решением отличается от них повествовательностью сюжетов, некой ироничностью «пересказа» тех событий, которые мог переживать наш город сто лет назад. По манере исполнения эта серия не имеет аналогов в творчестве художника.

Второй этап творчества Ф. Кидера соответствует периоду зрелости графика. Им были созданы серии эстампов, иллюстрации к научно -  популярным и художественным произведениям. Первый и единственный раз Ф. Кидер работал над литографиями. Художник создаёт свои произведения в различных техниках. Много и плодотворно работает как живописец. Это жанровые композиции и портреты. Главное внимание художника занимают офорты, как в станковых формах, так и в прикладной графике /экслибрисы/.

Тематика этого периода определяет приоритеты, которые стали основополагающими для всего творчества художника. В первую очередь это образы современников: портреты херсонцев, серия «Город», экслибрисы /серия «Времена года»/, рисунки «Отзвуки старого города», офорты «Старый город». Богата и разнообразна его книжная графика: от классических литературных произведений /Э. Хемингуэя «Старик и море», Н. Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки»/ до научно – философского труда З. Косидовского «Библейские сказания» и научного издания С. Черникова «Загадки золотого кургана». Интересна книжная графика Ф. Кидера на  фольклорную тематику: иллюстрации к книгам А. Дея «Народно – песенное творчество», Л. Ф. Дунаевского «Украинское народно – поэтическое творчество» и Д. С. Ивашкина «Лекарственные растения Украины». В искусстве «семидесятников» обращение к народной тематике стало способом ухода от ангажированного официального искусства. «Фольклорный реализм» нашёл отражение во всех видах искусства, но наиболее ярко раскрылся в книжной графике. 

В конце 70 – 80 годы Ф. Кидер активно участвует в Республиканских художественных выставках, часто экспонирует свои работы на всесоюзных и  областных выставках. В те годы это было единственной возможностью для художника засвидетельствовать свой профессиональный статус. Участие в выставках давало незначительную экономическую компенсацию творческого труда художника. В случае закупки работы Министерством культуры, существенным был скорее факт того, что произведение автора отмечено художественным советом, нежели материальная сторона сделки. Тем не менее, у Ф. Кидера в этот период было закуплено тридцать офортов на херсонскую тематику: серии «Город», «Городские достопримечательности», «Старый город», два пейзажа «Вид на реку Тетерев», листы серий «Чили» и «Спорт».

Первые закупки были сделаны в 1971 году: с Московской художественной выставки «Молодые художники Украины»,  республиканской  «Физкультура и спорт», и с художественных выставок, посвященных партийным съездам. Таким образом, художественный уровень работ молодого художника, ещё не члена Союза художников /он был принят в союз в 1975 году/, получил достойную оценку.

Подведением итогов творческого пути Ф. Кидера стала первая персональная выставка в 1988 году. На ней экспонировались рисунки, гравюры, живопись и первые пробы мелкой пластики в технике шамота. Зрители могли отметить богатое тематическое разнообразие работ, сложность творческих задач, которые художник ставил, и несомненную, индивидуальную манеру мастера.

Третий период творчества Ф. Кидера связан с эпохой социально – политических преобразований в стране, а с ними и той свободы творческого выбора, которую обрели художники Украины. Личный выбор каждого художника доминировал над идеологическим контролем со стороны государства. 

Постсоветский период создал условия формирования художников нового поколения. Художественная экспериментальная практика воспринималась не как поступательная смена стилей и направлений, а как одновременно существующая сумма возможностей. Миропонимание из внешнего комплекса превратилось в субъективное мировосприятие. Ведущими становятся индивидуальные мироощущения автора.

У Ф. Кидера, в его художественном пространстве превалировало,  углубление в мировой художественный опыт с его возвышенными тенденциями эмоционально – философского понимания целей искусства. В  сериях эстампов, экслибрисах, пастелях, живописных полотнах и скульптуре он стремился воплотить вечные ценности. 

В начале нынешнего века, в преддверии своего юбилея, Ф. Кидер так сформулировал и выразил свою творческую концепцию: «Для меня манящей целью является выявить самое существенное, что характерно для среды, в которой я живу: солнечный свет, равнины – степи, курганы, каменные знаки на курганах, мастерство их создателей. Те мастера делали прекрасные вещи. Как великолепны они! Их создатели определили откровения Генри Мура. Они уже тогда понимали, что в окружении, где постоянно плывут облака, где от горизонта к горизонту неутомимо шествует солнце, колышутся от ветров травы и деревья, передвигаются стада животных, люди, летят птицы, происходит непрерывная текучесть форм»./4/

Затем художник перечислил свои произведения, которые стали результатом этих рассуждений. Из графических работ Ф. Кидер указал серию «Город», полиптих «Асканийские сутки и геммы» и «Южные походы», из скульптуры – «Степные походы» и «Асканийские походы».

В этих строках отражена творческая и гражданская позиция Ф. Кидера. Историю Херсонщины времён Геродота и современную жизнь края художник воспринимал в их эволюционном развитии.

В произведениях мастера страницы скифского прошлого, мифологические и ветхозаветные сюжеты, современные события отображены в авторской оценке широко образованного интеллектуала.

Его произведения определяются движением взаимообусловленных тематических идей, которые он развивает в разных видах изобразительного искусства. Специфические особенности живописи, графики, скульптуры художник использует как способ передачи образно – пластического решения «бесконечной текучести форм». Идею, сформированную в одном материале, он продолжает в других формах пластических искусств. Поэтическое изображение херсонских степных просторов в картине «Над степью»/2000 год/ трансформируется в экслибрисе для Ю. П. Шепелева. Мифологический мотив переданный в мелкой пластике «Похищение Европы», он развивает в книжных знаках для Ж. Шоссена «Над Элладой» и для А. Матросова «Похищение». Одноименные экслибрис и скульптура «Одиссей и сирены» дополняют друг друга.

Программным замыслом Ф. Кидера в последнее десятилетие его жизни является работа над проектом «Аскания». Цель его - объединение прошлого и современного юга Украины, основанного на красоте вечных степей и фауны заповедника «Аскания – Нова», который сохранился до наших дней. В замысел проекта входят живописные полотна: «Степные галактики», «Степной дождик», триптих «Степные камни»; офорты «Асканийские сутки и геммы», комбинированная композиция «Асканийское время»; экслибрисы для П. Нестеренко «Степь», для Е. и М. Афанасьевых «Хранитель города. Гиллея» и для И. Шевченко «Кони».

         Проект «Аскания» подсознательно воспринимается как образно – исторический. Для того, что бы понять его суть, нужно вникнуть в специфику искусства, обусловленного классическими традициями и обогащённого  индивидуальным мышлением художника.

В офортах «Аскания» Ф. Кидер наиболее близко подошёл к решению основной задачи этого периода творчества: передать символически – знаковое содержание ретроспективного развития Юга Украины. В каждом небольшом офорте он изображает животное – овцу, зайца, змею или суслика и так далее. Их образы лаконичны по форме, обобщены тонально – это знаки степей. Они подобны каменным «бабам» первого тысячелетия.

Эти офорты логически продолжают образно – пластический ряд живописных полотен триптиха «Степной дождик», «Степные камни» и квадриптиха «Перекати – поле». Одновременно дополняют офорты «Асканийское время» и включают внимательного зрителя в графическую серию «Южные походы». Они подчинены единому знаковому ключу, истинному, сущностному пониманию мира природы, в котором мы живём. Как в скифских идолах, в этих образах нет ничего лишнего, они как бы «очищены» от случайных впечатлений времени. Эти знаки – символы выразительны по своим характеристикам: хитрый, напряжённо сосредоточенный суслик, глуповатая в своей наивности овца, лукавый кот, загадочный ворон. «Человеческие» эпитеты не случайны. В них некая гармония общности всего сущего на земле. Мир в произведениях художника взаимно и загадочно переплетён и формирует особое пространство ассоциаций и символов Феликса Кидера, связанных с Херсонщиной.

Художник стремится к созданию эквивалента исторической реальности, концентрирует в произведениях представление обо всём круге явлений, связанных с жизнью Таврии, его прошлым и настоящим. Мир в его гравюрах становится убедительно предметным, реальным, но эта реальность образов ещё более подчёркивает ирреальный их характер.

Особую область эстетического наследия Ф. Кидера составляют его дневники. Они не являются по сущности «Дневниками» - это, скорее всего, рабочие тетради с черновиками писем, записями планируемых дел. Тексты размещены рядом с большим количеством эскизов, первоначальными замыслами художника, завершенными и теми, что так и остались в эскизном варианте.

Обычная классификация произведений по видам искусства, -  для наследия Ф. Кидера не соответствует тем задачам, которые он ставил перед собой. Творчество художник воспринимал как форму мышления, опираясь на изначальные, базовые понятия. В его дневнике сохранился текст, вероятно, черновик выступления на обсуждении выставки, где Ф. Кидер излагает свои мысли о сущности творческого процесса и профессиональных задачах художника.

«Пластические искусства работают геометрическими объёмами. Поэтому человек, посвятивший свою жизнь такого рода занятиям, должен уяснить для себя, что всё это значит. А значит это всё для тех, кто занимается этим трудом профессионально. Овладение материалом является только лишь первым /необходимым/ шагом, к последующим, которые у нас принято называть творчеством.

Что же такое оно для меня? Я, условно, подразделяю это понятие в такой последовательности.

Творчество детское, источник чистой родниковой воды, который находится на поверхности, и, который своей праздностью, лёгкостью наполняет нашу душу радостью. Это творчество, как у нас принято говорить наивно, непосредственно – это те ощущения, которые взрослый человек со временем утрачивает.

Творчество примитивов. Это истинное продолжение детства только у взрослых /Пиросмани, Руссо, Селиванов и др./.

Творчество народное. Назовём его «отголоском большого стиля», когда целый посёлок или деревня занимаются как бы одним родом деятельности, с какими - то незначительными отклонениями от общей направленности. Эллинистический способ работы /Пергамский алтарь/. Это такие оазисы творчества как Мстёра, Холуй, Косов и т. д. Это то, что осталось от великолепной византийской школы, русской иконы, собора, но сохранилось в глуши, куда не смогла проникнуть другая культура, так бурно развившаяся, после того как Пётр 1 «прорубил окно в Европу».

Это мы. Хорошие или плохие, но профессионалы. Это те, которые прошли сложную систему образования, начиная с художественной студии, детской школы, художественного училища, института, академии ещё и стажировки. При усердии весь тот багаж знаний, который накопила пластическая культура в области рисунка, цвета, композиции прочно усвоен и надёжно хранится в рюкзаке хозяина, который им владеет. Это отличный технарь, это виртуоз своего дела. Это всё нужно для творчества? Но это ещё не оно. Это только лишь прекрасное ремесло, способное на многое и, прежде всего, на зарабатывание денег, и ничего тут ругательного нет. Ремесло всегда и во всех родах человеческой деятельности ценилось: будь то отличный печник, пекарь, токарь и т. д.

Для художника «испорченного образованием», в хорошем смысле этого слова, потому что образование нужно, раз ты уже не детский, не примитив, не «отголосок большого стиля» нужно ещё, что-то. Этим «что–то» является обращение к большому художественному наследию, к наследию, которым богаты прошлые века. Древний Египет, Греция, эпоха Возрождения, африканская культура, Китай, Япония, барокко и т. д. Так делали многие хорошие художники, а у Барлаха, влюблённого в средневековую немецкую пластику, - это является чуть ли не хрестоматийным /почти те же повороты, да не те, почти те же ракурсы, да не те, почти то же выражение страстей, да не то, в общем, всё то же да не то/.

         Если не существует обращения к стилю /наследию/, обязательно эта брешь, вакуум заполняются или стилем учителя /многочисленные ученики Рембрандта, Родена, Самохвалова и т. д./ или же просмотром художественных выставок, что бы идти в ногу со временем.

         Обращение к наследию воспитывает мировоззренческий дух, укрепляет твою позицию и, как ни странно, порождает индивидуальность.

         Моя цель: связать свето – цветовой пластический момент с традицией. Первые работы в свето – цветовом плане /тональном/ были в живописи «Бегущие по степи»/1975 г./ и «Зной» /1977 г./.Линейно-цветовые – в серии офортов «Город» /1973 – 1998 годы/. Попытался объединить, синтезировать эти два начала в цикле живописных работ Аскания» /1990 – 1998 годы/ и офортах с тем же названием.»/5/

         Сейчас эти мысли Ф. Кидера невольно воспринимаются как напутствие художникам «испорченным образованием». Возможно, мастер в первую очередь имел в виду своих учеников – студентов, с которыми он занимался техникой офорта.

         Кто же непосредственно повлиял на формирование Ф. Кидера как художника? Своим первым учителем Феликс считал А. А. Пузыревича, руководителя живописной мастерской в Крымском художественном училище./6/ Известный крымский пейзажист и опытный педагог убедил семнадцатилетнего юношу в верности выбранного пути. После четырёх лет срочной службы в рядах Военно–морского флота, он продолжает учёбу в Харьковском художественно – промышленном институте. В 60 – 80 годы это учебное заведение было ведущим на Украине в области подготовки монументалистов и формированию у своих выпускников синтезированного восприятия пластических искусств. С благодарностью вспоминал Ф. Кидер своих педагогов -  профессоров Б. В. Косарева,/7/ В. Д. Ермилова, В. Ф. Константинова, З. Д. Юркевича. График, живописец, художник театра, каждый из них внёс свою лепту в формирование художественных навыков Ф. Кидера.

         Для становления личного творческого ритма жизни Ф. Кидера, несомненное значение сыграло его окружение – друзья. В Симферопольском художественном училище рядом был близкий по духу человек В. Гурин, /8/ в Харькове на долгие годы жизнь соединила его с Г. Мищенко /9/ и С. Савенко. Дальнейшая творческая судьба этих художников подтверждает цельность и самоотверженность их отношения к искусству в далёкие студенческие годы.
О херсонском периоде жизни Ф. Кидер так ответил журналисту газеты «Шомрей Шабос»: «Лично мне здорово помогли в своё время очень известный сегодня художник Анатолий Георгиевич Платонов /10/и тогдашний начальник областного управления культуры Владимир Григорьевич Чупрына /11/, которые заметили мои работы ещё в Новой Каховке. Поддержали меня и многие художники херсонских художественно – производственных мастерских».

Определённое влияние оказало на молодого графика искусство импрессионистов. В 60 годы их творчество в очередной раз было «открыто» для нового поколения художников ХХ века. Во времена «оттепели» появилась литература о них. Для молодёжи это стало истинным открытием. Поэтому не случайно наше поколение до сих пор по особому относится к этому периоду европейской культуры Х1Х века. Под влиянием импрессионистов в рисунках Ф. Кидера появились нехарактерные для академической школы принципы композиционного решения листа, срезание изображения краем листа, подчёркивая тем самым то пространство, которое продолжается за его пределами. Это мы видим в листах серии «Вьетнам», на рисунке «Посвящение Виктору Хара» и других.

         В других случаях художник изменяет линию горизонта, понижая или повышая её, создаёт условия для рассматривания изображения сверху /иллюстрации к «Библейским сказаниям»/ или снизу /в офортах «Разговоры. Подпольная», «Чествование юбиляра.» и в других листах серии «Город». Низкая линия горизонта ограничивает глубину изображения по принципу декораций и концентрирует внимание зрителя на переднем плане. Тогда каждый штрих на фоне заставляет зрителя самого дополнять образ.

         Событийным явлением в творческой судьбе Ф. Кидера стало его знакомство с методикой рисунка Г. Баммеса /12/. Классическое понимание пластических искусств основано на восприятии предметного мира через определённые объёмы: куб, цилиндр, шар и т. д., тогда как методика Готфрида Баммеса предлагает художнику острее оценить взаимодействие между этими объёмами, их взаимосвязь и движение. На основании этих догматов Ф. Кидер развил идею пластического единства и практически освоил её. Связь светового и цветового пластического образного решения он раскрыл в живописных произведениях «Бегущие по степи» и «Зной». Задачи линейно – световой пластики художник решал в серии «Город».

         Из методики современного немецкого художника Ф. Кидер почерпнул систему организации рисунка, а через него и пластическую структуру всякого вида пластического искусства. А именно, понятие о том, что фон рисунка, белизна бумаги, - вот носитель пространства. Каждая линия появляется на фоне перед ним или за ним. То есть, пока лист пуст, он воспринимается художником как бесконечная плоскость. Размещая линии, пятна на поверхности листа, художник разрушает эту бесконечность, выводит на определённом её пространстве изображение. Цель, которая встаёт перед графиком – не разрушить плоскость бумаги и в то же время рисунком создать впечатление пространственной глубины.

Рисунки и печатная графика
От произведений современного художника зритель ожидает воплощения духа времени, психологической правды и творческой изобразительности «самовыявления». Эти требования в полной мере отразились в творчестве Феликса Кидера. Наследие художника богато и многогранно. Наша задача рассмотреть, проанализировать и оценить графику Феликса Ихильевича. Графикой не исчерпывается его деятельность, хотя в этой области он более всего известен. Не менее значительны его заслуги в живописи и скульптуре. Всё это в творчестве художника своеобразно воплощено  в форме проектов и  «комбинированных композиций», как называл их художник.

         Творческий мир Ф. Кидера выразителен,  захватывает тонкостью и глубиной чувства, сплавленной с меткостью наблюдений. Точность этого  синтеза вызывает поток переживаний и остро воздействует на зрителя.

         Рисунки, гравюры, зарисовки свидетельствуют о любознательности и впечатлительности художника. Наброски, эскизы уже таят в себе зерно художественного образа. В отборе предмета изображения, выборе «угла зрения» наряду с художественной интуицией у него всегда участвует художественный расчет-процесс, естественный в любом творчестве. К Ф. Кидеру при этом почти всегда приходила удача точного попадания и  прогноза на будущее.

         Феликс Кидер был исключительно трудолюбив и упорен в работе, он всё время усложнял задачи, в поисках большей выразительности настойчиво пробуя разные материалы и техники. Овладевая ими во всех нюансах, он достигал той степени профессионализма, когда исполнение - при всей его сложности – производит впечатление легкости и чистоты работы.

         Мастер блестяще использует все возможности графики в построении формы, выражении характера, передаче движения. Даже при изображении ситуаций статичных в его гравюрах всегда пульсирует динамичный ритм, ощутимый так же и в самой смене «кадров» внутри цикла станковых работ или иллюстраций. Сочетание четкости раскрытия замысла с динамикой построения композиции определяют выразительность произведений художника.

         Творческие интересы Ф. Кидера в графике охватывали различные её формы: рисунки на больших форматах бумаги или картона, пастели, наброски. В печатной графике ведущее место заняли офорты. В каждом из этих видов графической деятельности  художник добился существенных успехов.

         Основой графики художника был академический рисунок, освоенный им в период учёбы. Мастерское владение материалом в передаче формы, ракурса, моделировки объёма, создало возможность в начале творческого пути быть свободным в выборе формата листа.

Первую серию рисунков Ф. Кидер выполнил на больших листах бумаги и картона. Он мыслил монументальными формами, что было сформировано на факультете интерьера и оборудования Харьковского художественно – промышленного института. Объемное представление формы и природное чувство ритма плюс академическая школа графического языка создали для художника условия «не бояться» больших размеров в рисунке. Первая серия рисунков «Вьетнам» выполнена на картоне размером 120х80. /13/.Фигуры людей на них изображены почти в натуральную величину. Это создаёт особое впечатление и придаёт двойственную характеристику образному решению произведения. С одной стороны, масштабные рисунки ассоциировались с картонами для фресок. С другой стороны – мотивация образного решения, компоновка фигур на листе указывают на репортажный характер произведений. Некая фрагментарность и сама манера проработки рисунков создали впечатление репортажей с «горячей точки».

         Молодой график умело расставил акценты в своем смелом проекте. На фоне пейзажей, портретов, натюрмортов на херсонских выставках, его большие многофигурные композиции обращали на себя особое внимание зрителей и получили достойную оценку коллег.

         Свободное владение линейно – пространственными приемами изображения, умение композиционно организовать плоскость листа указывали на творческий потенциал начинающего свой самостоятельный творческий путь художника.

         В то же время это были работы далёкие от консервативных академических, ученических рисунков. Они передавали свободное владение материалом, привлекали внимание необычной манерой рисунка. Фрагментарность решения композиции ассоциировалась с влиянием импрессионизма и постимпрессионизма, столь популярного на рубеже 60-х. – 70-х годов ХХ века.  Сезановская весомость материальных форм /»Вьетнам», «Каратель и крестьяне»/, лотрековские принципы передачи неустойчивости фигур/»Каратель и дети», «Каратель и беременная», прослеживаются в рисунках художника.

         Противостояние двух сил в начале 70-х годов ХХ века во Вьетнаме вызвало отклик в украинском изобразительном искусстве. В произведениях на вьетнамскую тематику художники отразили свою гражданскую позицию. Результатом творческой поездки А. Данченко во Вьетнам стала серия «Географические границы», В. Гурин посвятил этим событиям работы «В универмаге» и «Автопортрет», харьковский график В. Ненадо создал серию линогравюр «Африка африканцам» и офортную серию «Вьетнам». Основой для их работ стало сюжетное развитие темы, тогда как Ф. Кидер в рисунках вьетнамской серии раскрывает тему через ситуационное развитие мотива.

         Серия рисунков большого размера «Вьетнам» по манере исполнения не создаёт бескомпромиссного единства. Главное объединяющее начало этих рисунков – современность, значимость темы и персональное, психологическое раскрытие политического события. Рисунки выполнены на больших листах бумаги, наклеенных на планшеты. Они неоднозначны как компоненты серии, несмотря на то, что по тематике задуманы как
единое целое. Их сложно разместить в определённой последовательности. Это отдельные жанровые сценки, выражающие отношение автора к событиям того времени – противостояние вьетнамских и американских политических кругов на территории северного Вьетнама. В серии «Вьетнам» нашла отражение интонация сочувствия, попытка защитить от боли и страха, которые подразумевает всякое насилие над человеком. Художник отворачивается от драматических мотивов, которые в информационном поле были обнажены. В его листах нет победителей и побежденных. Автор  предлагает зрителю увидеть все со стороны. Он создаёт определенные ситуации, оставляя возможность зрителю оценить обстановку.

Например, в листе «Каратель» в гротесковой сатирической форме Ф. Кидер создаёт образ зла, ужаса, насилия над человеком. Агрессор во многом напоминает зверя. Тучная фигура, угловатый профиль, безжалостный  взгляд профессионального убийцы – все в нем олицетворяет страх.

Язык рисунка всеми компонентами работает на образ. Остроты характеристики образа график достигает с помощью классического построения композиции. Три основных точки формируют композиционный центр: голова карателя, отведенная к кинжалу рука, босые ноги и овчарка. Художник направляет взгляд зрителя от линейного контура изображения головы агрессора, по горизонтали к руке и вниз, образуя прямой угол. Это движение как бы отделяет карателя от окружающей среды. Художник подчёркивает, что агрессивные действия захватчика не должны получить завершения.

  Этот лист около трёх десятилетий спустя художник ввел в триптих «Бабий Яр» как знак всякой агрессии, обобщенный символ насилия и произвола. В рисунках серии «Вьетнам» Ф. Кидер использовал комбинированную технику, сочетая уголь, акварель, и цветной карандаш. Рисунок углём дополнен теплыми тонами карандашных линий. Охристый цвет бумаги в рисунке, усилен набрызгом акварели оранжевых, тёмно – красных и зеленоватых цветов. Эти приёмы с одной стороны создают впечатление рисовой бумаги, с другой определяют особенности авторской смешанной техники.

Характерно, что график не пользовался рисунком как подготовительным материалом для своих произведений. Он изучал натуру, анализировал образ, но не использовал зарисовки как средство фиксации натуры. В работе над натурой для Ф. Кидера был важен, прежде всего, характер пластики модели. Обладая цепкой зрительной памятью, он хранил впечатления от натуры и в конкретной работе над образом свободно использовал их. Рисунки Ф. Кидера виртуозны по пластике, в них точен  отбор главного. Обобщенность формы, графическая стилизованность её трактовки, как правило, подчинены плоскости листа.

         Ф. Кидер рисовал тушью, карандашом, сангиной, но любимым материалом художника был уголь. Работа углём давала больший контакт руки с плоскостью листа, благодаря чему появлялась возможность как бы ощупать изображаемую форму. График настойчиво изучал богатые возможности материала. Мягкий бархатистый штрих, сочное глубокое пятно, пульсирующая линия силуэта фигуры – средства, которыми он выражал тончайшие нюансы замысла.

         События 11 сентября 1973 года в Чили потрясли мир жестокостью революционного переворота. Первой работой художника на эту тему  стал рисунок в той же манере, что и вьетнамская серия, «Посвящение Виктору Хара». Средства массовой информации в то время широко освещали трагические обстоятельства гибели поэта и борца. Рисунок Ф.  Кидера подчинён острой эмоциональной характеристике события. Изломанный силуэт фигуры умирающего певца, подобен птице подстреленной на лету. Смысловое дополнение образа сосредоточено в гитаре со сломанным грифом и оборванными струнами, падающими томиками стихов чилийских поэтов. Рисунок звучит как  реквием.

         Рисунки большого формата в своеобразном эскизном оформлении на планшетах стали новой формой графики. В ней сочетались репортаж и монументальная значимость темы. Пластически цельные силуэты фигур, дополненные повествовательными деталями, раскрывали содержание замысла художника. Большими рисунками Ф. Кидер занимался на протяжении всей жизни.

         На рубеже 1990 – 1991 годов художник завершает работу над триптихом «Бабий Яр». Подобно «Стене Памяти» на Байковой горе в Киеве, Ф. Кидер создаёт триптих «памяти» трагических событий ХХ века. Левая часть «Монстр», «Каратель» из вьетнамской серии. В центре – реквием холокосту - «Чёрные травы». Фигура пожилой женщины и ребёнка в окружении обуглившихся зарослей высокой травы на фоне ритуального светильника. Справа – «Гнездо для птицы». Этот рисунок был выполнен во времена вьетнамской серии. Предметом изображения стало гнездо, свитое птицей в оставшемся после войны танке. Тот факт, что художник использовал в новой серии работы, созданные раньше, символичен. Война и  насилие  во все времена одинаковы,  убеждает зрителей Ф. Кидер.

         Следующее трагическое событие нашего времени – Чернобыльский взрыв график отразил в триптихе «Чёрная быль». В центре композиции чёрный бык, как сгусток безжалостной, разрушительной неудержимой силы. Подобно тупой стихии ада он несётся на зрителя. Острые рога, могучие копыта, яростный взгляд – всё кричит о неминуемой трагедии. По бокам две химеры: бес, который несёт страшную весть, и ключница, что открыла врата беде. Фигуры боковых рисунков повёрнуты в разные стороны и показаны в движении, что создаёт впечатление развития внутренней динамики.

         Феликс Кидер сделал 60 рисунков на больших форматах /14/. В серии «Вьетнам» и триптихах 90 годов  художник раскрывает темы глобальные, масштабные. Кораблекрушения, сцены борьбы человека со львом, историческая легенда «Послание Дарию» развивают драматические ситуации прошлого и настоящего. Главное в них – движение, заключённое уже в композиционном решении, так в «Кораблекрушении», «Поединок», «Баскетбол» динамика обуславливает саму тему. Тогда как в «Амазонки», «В бане», «Двенадцать ёмкостей и скрипка» внутреннее напряжение мотива раскрывается в манере рисунка, динамике линейного ритма, тональных акцентах во всей трактовке образов.

 А. Матисс в советах молодым художникам писал: «Рисунок – это, прежде всего экспрессия. Он является синтезом, завершением ряда ощущений, которые смог собрать воедино и зафиксировать художник»./54/

Совсем немногие из рисунков, посвящены камерным темам. Одна из таких - «Бабушкины сказки». Моделями для этой работы стали тёща и дочь художника Анечка. Феликс Кидер неоднократно рисовал и писал Аню. Как он ответил автору статьи в «Надднепрянской правде» в 1973 года: «Натура у меня дома, никуда ходить не нужно». В отличие от других рисунков в «Бабушкиных сказках» композиция построена на многослойном наложении изображений. При этом нет её развития в глубину. Богатая градация толщины линий, лёгкая моделировка объёма передают как реальный, так и сказочный мир трехлетней героини.

         Завершают рисунки на больших форматах два последних листа «Лаокоон» /1993 г./ и «Юдифь с головой Олоферна» /2001 г./. Эти работы следует отнести к особо значимым в жизни художника. В них он выразил и передал своё душевное состояние последних лет жизни.

Троянская война стала поводом для рисунка «Лаокоон». Образы жреца Лаокоона и двух его сыновей художник представил скрипками, которые писал в своих натюрмортах в этот период. Чудовищные змеи – толстые корабельные канаты. Массивная спираль канатов обвивает хрупкие грифы и изящные формы скрипок. Здесь нет сопротивления – это факт, исход борьбы произошёл.

В разные периоды истории художники обращались к легенде о Юдифи и Олоферне. Ф. Кидер решил ее по – новому, в бытовом ключе. Образы  «Юдифи» это своеобразный итог творчества графика за последнее десятилетие. Легендарный мотив трактован в значении победы, успешного завершения задуманного. Она изображена после совершения поступка. Тщательно и неспешно точными, энергичными движениями Юдифь продевает шнурок в сумку, чтобы спрятать голову побеждённого врага. Образ героини пронизан чувством уверенности в себе и в своей победе.

         Виртуозность кидеровского рисунка была достигнута им в ежедневном, кропотливом труде. Он рисовал повсюду, многочисленные альбомы заполнены набросками, композиционными поисками, эскизами. Множество из огромного количества рисунков с натуры это портреты, пейзажные зарисовки, натюрморты.

         Язык рисунка углём у Ф. Кидера простой и ясный. Он не стремится к эффектности техники, но использует возможности материала с максимальной выразительностью. Линии, тончайшей паутиной то растворяются на поверхности листа, то постепенно насыщаются до глубины бархатистой черноты. Пульсирующая сеть линий, то расслабляется, то сжимается в узел и набирает силу драматического звучания. Такая «игра линий» в большей степени характерна для рисунков 70 – 80 годов. В произведениях 90-х годов  контурная линия становится более напряженной, выразительной и сама позиция автора стала определённей, жестче. Темы рисунков он решает через знаки – символы. Линия звучит в полную силу и убедительно фиксирует главный смысл изображения.

         Авторская смешанная техника больших рисунков тоже изменилась. Цветные материалы /акварель и цветной карандаш/ художник использует не для самого рисунка, а для фактурного обогащения свободной от фигур части листа. Тем самым он добивается насыщения пространственной глубины рисунка. Соотношение между графическим объёмом фигур и визуальной глубиной «воздухом» листа одна из важных «находок» Ф. Кидера. В рисунках на больших листах художник нашел ту степень завершенности, которая сделала их самостоятельными графическими произведениями.

         Продолжением техники мягких материалов в творчестве Ф. Кидера стала пастель. Три направления в деятельности художника связаны с этим материалом: жанровые композиции, портреты и серия «Ню». Замечание «продолжение» не случайно. Между рисунками углем и пастелями прослеживается определенная закономерность.

 Жанровыми пастелями художник начал заниматься в конце 70-х годов. Ранние, «Берег моря» /1978/, «С базара»/1979/ и другие, сохраняют принцип рисунка. В них важное место занимает линия, мягкая тональная растяжка цвета создаёт пространственную глубину, основной остаётся контурная линия. В пастелях «На баштане», «Разговоры», «Старый орех» появляются новые приёмы работы. Силуэтное решение фигур, определяющих тему, делает их главными композиционными элементами, которые организуют плоскость листа. В листе «Разговоры» фигуры женщин, увлечённых разговором, изображены в одной плоскости. Выразительные силуэты каждой из них, типы лиц, движения рук, осанка характеризуют каждый типаж. Группа женских фигур плотно заполняет собой лист картона, поэтому глубокий тёмно - коричневый тон фона становится своеобразным обрамлением фигур людей.

Пастель «На баштане» стала своеобразным синтезом кидеровской манеры жанровых сюжетов в этой технике. Многофигурная композиция развёрнута в пространстве листа за счёт перспективного сокращения фигур. Старик и собака на переднем плане, гора арбузов на среднем, и молодые люди, собирающие арбузы, на дальнем. Масштабное различие изображений по планам подчёркнуто тональными отношениями каждого плана. Подобно этому ритм вертикалей от фигуры старика уходит на дальний план .Все технические приёмы пастели раскрывают тематический замысел автора. От молодости до старости – поле жизни. Активная деятельность в молодые годы приведёт к осмыслению своего жизненного пути в старости. Образ главного героя содержит черты конкретного человека, которые хранила цепкая память художника. В пастелях. Ф. Кидера поле листа гармонично введено автором в образный строй произведения. Графическая манера активного включения поля листа в художественный строй работы прослеживается как в рисунках углем, так и в пастелях.

К этому периоду творчества графика относятся и портреты, выполненные пастелью, «Искусствовед Л. Вольштейн»/1979/, «Художник М. Гепард»/1979/, «Таня»/1983/ и другие. В портретах для художника было важным движение, та внутренняя пластика, которая передаёт сходство модели со своим изображением. На этих еле заметных движениях торса, поворотах головы, положениях рук, художник строит портретное сходство. В портрете М. Гепарда фигура высокого стройного человека с выразительными чертами лица, большими, привычными к киянке кистями рук, заключена в пластичный силуэт. Он помогает художнику раскрыть состояние модели – глубокую задумчивость.

В образе Лилии Вольштейн художник увидел некую внутреннюю борьбу. Угловатая фигура, выразительная пластически красивая голова и пронзительный взгляд на зрителя. Поза, поворот головы модели выражает сдержанность и придаёт образу грациозность и духовное превосходство.  Выражение её лица определённым образом держит зрителя на расстоянии. Это взгляд умного и содержательного человека. В любом портрете художник в первую очередь отражает своё отношение к личности модели. Для образа Лилии Моисеевны график нашел такое откровенное решение.

Портрет Тани Соколовой «Таня» построен на движении фигуры девочки – подростка и характерной мечтательности модели. Образ создан в мягких тональных отношениях с ограниченной цветовой палитрой. Белым цветом художник намечает движение фигуры. С помощью тонального акцента и проработки рисунка головы, торс пространственно приближен к зрителю, что создаёт дополнительную глубину.

Для каждого из этих портретов художник нашёл свою фактурную моделировку образа и степень завершенности работы. Он использует линию, бархатистый штрих большой плоскостью мелка, растушёвку. Выразительность деталей художник подчёркивает передачей грубоватой вязки свитера и фактурой структуры деревянной стены за фигурой М. Гепарда, мягким белым платьем, окутывающим фигуру Тани. Высокая культура рисунка позволяет художнику графически мыслить и каждый раз находить новое решение.

Следующий этап в работе над портретами в технике пастели - вторая половина 90-х годов. Это в основном женские портреты. Художник рисует  людей хорошо ему знакомых, часто близких по духу, творческих личностей. Разнообразней становится техника пастельных портретов. В одних произведениях он использует классические приёмы пастельной техники / «Портрет Ирины Замараевой», «Портрет Ирины Барах», «Лида Розова»/, в других сохраняет приёмы графической манеры прошлых лет / «Портрет Оли Матвиенко», «Портрет Светланы Афанасьевой»/.

Наполненный особой одухотворенностью портрет Ирины Замараевой. Крупный план изображения и ограничение пространства переднего плана, созданное срезом листа, придают портрету камерную окраску, подчёркивая взаимопонимание между художником и моделью. Задумчиво и чуть удивлённо смотрит с портрета женщина, в которой отразилась душевная гармония и женственность. Мягкий спокойный контур фигуры, упругие формы лица, высокий светлый лоб, слегка застенчивая улыбка. Некая напряженность фигуры смягчена движением руки. Индивидуальность образа сочетается с глубокой поэтичностью.

В портрете В. Кривошеевой фигура женщины, как бы проявляется из тёмного фона листа. Движение на зрителя передано проработкой черт лица. Тонкая линия носа, чётко очерченная линия губ, спокойный, несколько печальный взгляд и пышная копна волос завершают контур глубокого декольте платья. Через состояние модели художник передаёт черты характера.

Анализ психологической характеристики модели привёл Ф. Кидера к созданию художественного образа скрипачки на основе портрета Лидии Розовой. Романтическая внешность, изящные, музыкальные кисти рук и одухотворенное состояние Л. Розовой, привело художника к завершению образа изображением скрипки, хотя модель в жизни не музыкант, а программист.

Ф. Кидер как психолог понял состояние деловой, энергичной женщины Ирины Барах. В редкие минуты отдыха раскрылась глубокая созерцательность, поэтичность этой бизнесмен. Состояние своей героини художник усиливает цветовой гаммой серебристо – жемчужных тонов.

Методы работы над портретом у Ф. Кидера складывались на протяжении всего творчества. Множество набросков, зарисовок интересных типажей, карандашных портретов предшествовали серии портретов пастелью. В его портретах нет ничего лишнего, второстепенного, в каждой работе график стремится к большей простоте, ясности и выразительности. У художника классический подход к работе над портретом. Это всегда работа с натуры. Он стремится к более полной передаче состояния модели и подчёркивает её характерные черты. Передаёт тончайшие нюансы настроения модели. В каждом портрете узнаваемо то внутреннее состояние, которое свойственно человеку.

Новая тема, разработанная Ф. Кидером в 2000 –2002 годах, серия «Ню». Символическое осмысление женских образов, связанных с чувственно – романтическими интонациями, ранее использованными в триптихе «Степной дождик», выполненной в технике масляной живописи, в мелкой пластике и более широко в экслибрисах художника. Пастели серии «Ню» состоят из одиннадцати листов, которые репродуцированы в альбоме «Фелікс Кідер. Херсон. 2003.”  Эти работы имеют названия и предложены для альбома самим автором. Семь других листов этой серии остались безымянными. Замысел темы основан на отражении чувственных ощущений человека. Форма изображения – обнаженные женские фигуры. Не конкретные образы, а символическое ассоциативное представление художника о многообразии и богатстве человеческих чувств: “Блаженство”, “Желанный дождик”,”Сумерки”, “Видение”. В этих пастелях несомненно влияние античных критериев природной красоты, которая ассоциируется с красотой женского тела. На это непосредственно указывают названия листов “Помпеи /присутствие змея/” и “Медуза”.

Все листы “Ню” составляют единый тематический цикл. Каждая следующая работа не исключает предыдущие, а служит их продолжением, сохраняет направленность эмоционального пластического замысла. Концепция образного решения одних пастелей /”Блаженство”, “Отдых”,”Видение”/ построена на состоянии человека, других - на отражении чувственного восприятия окружения.

Эта серия - своеобразное подведение итога работы художника в технике пастели. В них необычайная свобода композиционных решений при изображении фигуры на листе. График фрагментарно рисует фигуру женщины, не нарушая при этом общего впечатления о её форме. В каждом листе он находит нужные приёмы передачи объёма.Здесь на выразительность замысла работает линейный контур, растушевка цвета, плавные переходы тона и цветовая гармония пастели с тонированным фоном. Цвет бумаги органически входит в общий колористический строй рисунка. Чистота звучания цвета и выразительность техники исполнения придают поэтическое звучание решению темы.

В пастелях “Ню” происходит перевоплощение реальних моделей в абстрактные, символические образы, которые материализуются в пластике цвета и формы. Подсознательно художник ращепляет своё сознание на множество “я”, которые находятся в состоянии внутреннего диалога с духовным двойником человеческого “я”, с духовным разумом и интуицией, со своим произведением и его персонажами, со зрителем. Через образы женской пластики художник отражает своё видение мира. Это своеобразные метаморфозы человека, природы, поэзии. Композиционная фрагментарность только усиливает метафорическое звучание призведений.

Во все эпохи развития искусства рисунок был способом  художественного воспитания, потому, что в нём необычайно ярко отражается своеобразие импровизации и непосредственное выявление творческого «Я» художника. Рисунок является синтезом, завершением ряда ощущений, которые график зафиксировал и собрал воедино. Рисунок для Ф. Кидера -  средство выражения чувств и передачи душевного состояния художника. С рисунка Ф. Кидер начинал разработку каждого своего тематического замысла, затем продолжая его в другом материале. Первые карандашные рисунки сюжетов на тему «Спорт», рисунки в натуральную величину для иллюстраций к повести Б. Лавренёва «41», городские пейзажи, сделанные во время отдыха в Феодосии, Очакове, в Херсоне на даче интересны как самостоятельные произведения. Рисунки углем «Шахматист», «Баскетбол», «Поединок», «В бане» и многие другие раскрывают графическое осмысление темы. Выразителен по исполнению «Портрет Елены и Макса Афанасьевых». Сангина дает рисунку не только своеобразный цвет, но и новую, отличную от других материалов манеру штриха, передачу материальности. В каждой технике у Ф. Кидера свои методы работы, стремление к максимальной выразительности материала.

Графика Ф. Кидера традиционна в общепринятом смысле этого слова. Рисунком и печатной гравюрой художник занимался на всех этапах творчества. Технику офорта Ф. Кидер изучил ещё в мастерской С. Ненадо. Там были сделаны первые оттиски. Возможность продолжить работу над офортом у графика появилась уже в Херсоне. Его первой мастерской стала «травилка», маленькое помещение, предназначенное для обработки офортов. Сами условия жизни подтолкнули художника к этой технике. В рисунке в это время он разрабатывал тему вьетнамского сопротивления, поэтому первой большой работой в офорте стало своеобразное отражение гражданской позиции молодого художника, / серия «С народом Чили солидарны»/.

Пять листов серии были выполнены в течение 1974 – 1975 годов. Выбор сюжетов, их смысловые акценты, взгляд художника на проблему противостояния двух сил, тот же, что и в рисунках «Вьетнам». Листы «Президент, народ и заговорщики», «Предчувствие тревоги», «Солдат и дети», «Семья шахтера», «Охота» последовательно раскрывают тему через пластическое развитие образов от одного листа к другому. В каждом последующем офорте художник раскрывает новый мотив событий переворота в Чили. Одновременно содержание отдельного листа полностью раскрывается только в соотношении с остальными. Первые два листа «Президент, народ и заговорщики» и «Предчувствие тревоги» дают общую характеристику обстановки в стране, ощущение назревающего заговора. В последних офортах серии раскрыт характер действий хунты после свержения правительства народного единства.

По манере исполнения эти офорты напоминают рисунки того времени. Главное внимание художник отводит контурной линии. Травлением он усиливает линию и мягкими тональными пятнами объединяет рисунок, определяет пространство развития действия на листе. Недостаточный опыт в обработке металлической пластины виден в однообразном линейном контуре. Несомненно, влияние рисунка углём на больших листах бумаги в монументальности решения, как композиции офортов, так и масштаба изображения фигур. Лист «Охота» выразителен по пластике рисунка и глубине образного решения. Композиция офорта создаёт впечатление действия, разворачивающегося из глубины листа. На зрителя мчатся овчарки, сдерживаемые вооруженными солдатами. Идёт охота на людей. Чувство отвращения к этому вызывает желание остановить агрессию, не допустить новых жертв. Идейно – эмоциональное решение листа логически завершает замысел серии.

Рисунок для Ф. Кидера был повседневным графическим языком общения с миром. Такая система творческого мышления естественна для художников. Графика была для него формой художественного общения. С одной стороны, Ф. Кидера нельзя назвать офортистом, потому что сфера его творческих интересов намного шире этой техники. Пастели, живопись, керамика – составляли важную часть его деятельности. С другой – именно офорт оставался неизменным во все периоды творчества художника. В гравюре на металле прослеживается вся картина развития и становления кидеровской манеры офортного языка.

Первыми «пробами пера» стали экслибрисы 1972 года. Это были книжные знаки сделанные для друзей, близких знакомых, собственный экслибрис художника. Кстати, последний во многом раскрывает мир творческих поисков молодого графика. Этот мини – офорт наполнен символами. Лошадь -  любимое животное художника. Его бескрылый пегас подкован на все четыре ноги. Этот мотив автор виртуозно демонстрирует нам. Стилизованное условно – декоративное решение фигурки животного создано за счёт своеобразной штриховки, которая с монументальной убедительностью подчёркивает плоскость листа, несмотря на маленькие размеры офорта. Простой, на первый взгляд, рисунок лошадки вызывает в памяти манеру примитивистов. Для Ф. Кидера это стало выражением допустимой степени отхода от общепризнанных приёмов в реализме.

Другие книжные знаки 1972 года для Б. Раппопорта, В. Хорошайло, А. Бабака и А. Светлакова выполнены в ином ключе. Это своеобразное «апробирование» техники гравировки на металле. Как и в серии «Чили», в них травление использовано только для усиления линий, процарапанных иглой. Тональное обогащение офортов пришло позже. В 1972 году в офорте Ф. Кидер сделал только экслибрисы.

         Параллельно с работой в технике офорта в ранний период своего творчества Ф. Кидер занимался линогравюрой. Он сделал всего несколько эстампов, которые носили экспериментальный характер. График резал на пробковом линолеуме, в каждой отдельной работе он использовал штихель одного профиля, поэтому каждая из линогравюр воспринимается как отработка технических возможностей инструмента. Гравюра «Крестьянин с быком» вырезана с помощью широких округлых линий /штихелем округлой формы/, «Радость материнства» - резцом треугольного сечения, где вся плоскость доски прорезана стремительными линиями – лучами и даёт плотное заполнение всей поверхности листа линейным рисунком.

В последующие десятилетия офортом художник занимался постоянно. Пейзажи, эстампы на спортивную тему, серии иллюстраций созданные в 1974 – 1980 годах отмечены новыми поисками гравировки. Два пейзажа под одним названием «Вид на реку Тетерев» представляют собою диптих. Они открывают перед зрителем панорамное изображение разлива реки, её скалистые берега и фигурки людей на каменистых плато, целое царство природы, которое так редко можно увидеть в наше время. Причём, в мотивах,  на первый взгляд однообразных, художник открывает особенное звучание, отражает глубокие переживания и некое беспокойство автора. Трепетные, серебристые штрихи сливаются в единый, серебристый поток контуров холмов, одиноких деревьев, фигурок людей и  в общий панорамный вид.

Офорты выполнены в своеобразной линейной манере. Во многом она напоминает карандашный рисунок. Оттиск светло - серой краской делает пейзаж особенно лёгким, воздушным. Это впечатление усиливается с одной стороны отсутствием тональной глубины, с другой – панорамным решением мотива и большим размером листа.

Иллюстрации к книге «Загадки золотого кургана» выполнены совсем иным способом. Линия, как таковая, здесь отсутствует, тональное пятно создано за счёт перекрёстной, казалось бы, хаотичной штриховки. Такой приём создаёт необычайную воздушность рисунка, как бы раскрытую в глубь веков.

Серия офортов «Спорт» выполнена в приёмах сочетания глубокого пятна и мягкой бархатистой линии. В листах «Велогонщики», «Жокеи», «Вратарь», «Шахматисты» основное внимание художник уделял передаче движения. Если в динамичных видах спорта /хоккее скачках и велогонках/ эта задача определена самими видами спорта, то в офорте «Шахматисты» изображен момент игры фехтовальщиков в шахматы во время перерыва их тренировки. В обстановке, позах, фигурах игроков напряжение не меньшее, чем у хоккеистов. Решающей в передаче экспрессии стала не только манера штриха, но и композиционно – пластическое решение. Принцип композиционного равновесия дополнен яркими выразительными позами спортсменов и энергичным линейно – штриховым решением.
         Серия «Спорт» неоднородна по манере исполнения, форматам. Так, два листа «Жокеи» составляют своеобразный диптих. Офорты выполнены на вытянутых форматах /8,5х29,5/. К тому же, «Скачки» на горизонтальном, а «Жокеи» - на вертикальном. Две композиции объединены на основе противоположности. В первой изображён кульминационный момент состязания, наполненный динамикой, на второй – отдых всадников после гонок, в состоянии относительного покоя.

В листе «Скачки» лошади стелятся в стремительном галопе над землёй. Три всадника единой, монолитной группой устремлены к финишу. В пределах этого единого порыва движение крупов и ног лошадей, фигуры жокеев создают сложную игру волнообразных линий. Каждая линия с анатомической точностью передаёт движение фигуры, и  отражает основную цель рисунка – передать стремительный ритм движения. Тональные пятна художник создаёт с помощью сетчатой штриховки. Во время травления доски, кислота усилила процарапанные иглой на металле линии, но сохранила их чёткость, поэтому на оттиске изображение подобно  рисунку пером, где каждая линия ювелирно точная и четкая.

На другом листе фигуры всадников размещены в вертикальном формате. Семь жокеев на лошадях изображены плотным пятном, резным по силуэту. По–разному успокаиваются после состязания лошади. Каждый жокей занят своей лошадью. Здесь художник использует возможность изобразить стройных грациозных животных во всём богатстве их пластики. Единое, плотное пятно рисунка, невольно, предлагает зрителю рассмотреть изображение и увидеть анатомически совершенное отражение пластики животных в различных поворотах. Здесь в очередной раз проявилась любовь Ф. Кидера к этим животным и совершенное знание их пластики, которую он начал изучать ещё в юности./17/

На рубеже 70 – 80 годов Ф. Кидер много и плодотворно работал в области книжной графики. На полном основании к этому разделу следует отнести только две его работы – оформление справочника З. С. Орлова и М. Д. Ратнера «Из истории заселения Херсонщины» и офорты к повести Э. Хемингуэя «Старик и море». Изданная книга явно неудачна, поэтому не случайно художник нигде и никогда не вспоминал о ней. Вторая работа более полно представлена как художественное оформление для книги, хотя она так и не была издана в оформлении Ф. Кидера. Для неё разработаны не только постраничные иллюстрации, но и форзац, обложка и титульная страница.

В офортах к Хемингуэю график делает акцент на движении, передаёт ту физическую и жизненную энергию, которая пронизывает литературный образ. Здесь присутствует некий дух противостояния, свойственный текстовой канве произведения. Иллюстративный ряд не содержит понятия «образ старика». Главным в иллюстрациях стало – «борьба» и «жизнь». Сложными композиционными размещениями фигуры на листе бумаги, выразительным линейным рисунком, художник добивается передачи предельных усилий человека в борьбе за жизнь, за свои жизненные принципы. Очень жаль, что кидеровское оформление так и не нашло своего издателя.

Фольклорная тематика в книжной графике Ф. Кидера представлена сериями иллюстраций к «Вечерам на хуторе близ Диканьки» Н. Гоголя, «Народно – песенным жанрам» А. Дея, «Украинское народное творчество» Л. Дунаевского и «Лекарственные растения Украины» Д. Ивашкина. Ближе других к литературному материалу стоят офорты к повести Н. Гоголя. Художник разворачивает пластический строй гравюр в двух сферах. С одной стороны он сосредоточил своё внимание на сюжетных зарисовках и отображении характеров, с другой – создал атмосферу гоголевской фантасмагории. Он нашёл импровизационную манеру изображения, такие пластические ходы, которые передают дух таинства, сказки, наполняющие гоголевское произведение.

К художественным достижениям Ф. Кидера без сомнения  следует отнести серию офортов к «Библейским сказаниям» З. Косидовского. В них отразился высокий уровень исторической компетентности художника, мастерство рисовальщика и убедительная индивидуальная позиция Ф. Кидера в осмыслении событий прошлого. Серия представляет собой тот визуально – психологический экран, сквозь который художник смотрел из нашего времени в прошедшее.

Эти офорты определяют новый этап в гравюрах художника. Он широко использует различные приёмы гравировки, и главное, использует травление, повторное травление, которое обогащает технику, формирует авторскую офортную манеру Ф. Кидера.

         Большое место в творчестве Ф. Кидера в 80-е годы занимает серия «Город». Работа над ней подготовлена отдельными жанровыми офортами из жизни жителей нашего города ещё в семидесятые годы / «В магазине», «Семья на  велосипеде», «Дождик», «Возле выставочного зала» и др./. В офортной технике на раннем этапе творчества график использовал цинковые пластины, а так же линейно – штриховой рисунок иглой. В некоторых экслибрисах он применял технику сухой иглы, а позже перешел на работу на медных пластинах, где широко использовал поэтапное травление.

Технические особенности в любом виде гравюры индивидуальны. Сколько бы Вы не знакомились с их теорией, практика, тем более мастерство опытного офортиста, хранит непостижимые для постороннего секреты. Доказательством этого служит тот факт, что попытки повторить оттиски с досок Ф. Кидера не увенчались успехом. Новые оттиски напоминают продукцию неудачной полиграфической печати. История знает, что Ф. Гойя, чтобы никто не смог воспользоваться его досками, разрезал, уничтожил их. Здесь доски есть, но результат всё равно не тот.

В дневниках Ф. Кидера неоднократно встречаются записи подобного рода: «Если штрихи тонкие, слабые, для того, чтобы они проявились, нужна сильная кислота вначале, потом можно продолжать слабой», значимые, в полной мере только для него. Работа над гравюрой для художника не заканчивалась подготовкой доски. Не менее важное место для Ф. Кидера имел процесс оттиска. Среди рабочих материалов графика десятки оттисков «забракованных» автором. Это, кроме того, что у каждого мастера есть свои секреты состава компонентов для травления и способов самого процесса.

Книжная графика
При первом взгляде на произведения Ф. Кидера, восхищает виртуозность исполнения, художественная цельность замысла, выразительность и убедительность решения темы и создается впечатление, что легко и просто выходили из-под руки художника эти рисунки, пастели, эстампы. Сейчас, когда я анализирую графическое наследие Ф. Кидера, это впечатление меняется. Увесистые папки рабочего материала, альбомы-дневники раскрывают картину того колоссального труда, который предшествовал окончательному варианту гравюры. От первых композиционных схем, разработки по пластическим массам, накопления содержания каждого образа, поиска нужных графических приемов в материале – до работы над самим оттиском проходили месяцы и годы.

         Ф. Кидер был чрезвычайно требователен к себе. На это указывают уже готовые офортные доски, в которых он использовал для новой работы обратную сторону, соответственно, отказывался от уже выполненного офорта. Далеко не все готовые гравюры, а их десятки, увидели зрители на выставках, значит что-то в них не соответствовало замыслу автора.

         В работах Ф. Кидера нет выверенных, найденных раз и навсегда штампов, схем, как в композиционных решениях, так и в изображении отдельных фигур, поз, ракурсов, типажей. Каждый лист – это открытие. И в то же время богатое воображение и творческая фантазия художника не уводили его в работе над серией от цельности замысла. Это ясно видно в многочисленных тематических циклах эстампов и иллюстраций.

         Книжная графика Ф. Кидера одна из равнозначимых сфер его деятельности, ею он активно занимался в течение десяти лет в период творческой зрелости (1977 – 1987 годы).

         «Художник и книга» - выставки иллюстраций и книжного оформления – это особая сфера графического искусства. Некий тандем писателя и иллюстратора, который в каждом отдельном случае строится по своим законам. Традиционно варианты отношения художника к литературному тексту основаны на таких позициях: иллюстратор идет в изображении за сюжетом образной системой текста или же создает свое, ассоциативное тексту видение фабулы книги. В одном из альбомов-дневников Ф. Кидер так определил свои произведения «иллюстрации по мотивам книги». Для него текст был отправной точкой его творческой фантазии.

         Работы Ф. Кидера в книжной графике не определялась интересами заказчика. Поэтому выбор литературного материала и форма изображения были продиктованы личным вкусом художника. Его внимание привлекала художественная и научно-публицистическая литература, как многотиражные, так и узкоспециальные издания.

         Ф. Кидер проиллюстрировал произведения Б. Лавренева «Сорок первый», Э. Хемингуэя «Старик и море», Н. Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки», С. Черникова «Загадки золотого кургана», А. Дея «Народно-пісенні жанри», Л. Дунаевского «Украинское народное творчество», Д. Ивашкина «Лекарственные растения Украины», З. Косидовского «Библейские сказания».( 16 )

         В книжной графике семидесятых-восьмидесятых годов определилось два направления: «книжники» и «станковисты». Второе в основном составляли графики молодого поколения, которые уходили от многословных рисованных комментариев к литературному произведению в плоскость серий иллюстраций, выполненных в «материале» - офорте, ксилографии, линогравюре и т. п. Эти работы при внешнем лаконизме отличались законченностью и содержательностью. Иллюстрации Ф. Кидера близки к «станковым». Они выполнены в технике офорта, литографии и предназначаются скорее для издания отдельным альбомом и для непосредственного представления на выставках. Эти серии иллюстраций передают все тонкости авторской манеры Ф. Кидера, которая потерялась бы в многотиражном типографском издании.

         Первыми были выполнены офорты к книге С. Черникова «Загадки золотого кургана». Ф. Кидер остановил свое внимание на непримечательной внешне, но интересной и содержательной книге археолога, изданной Академией наук в рамках серии «Из истории мировой культуры». «Эта книга представляет собой археологический отчет, рассказ о полевой работе археолога, первую публикацию и исследование добытых во время раскопок, материалов» (стр. 8) Восточно-казахстанской экспедиции в Чиликтинскую долину. Художественное оформление книги, выполненное Б. Шаповаловым, носило условный характер. Основную ценность изобразительного ряда составляют фотоматериалы, схемы, карты, полевые зарисовки. Содержание издания несет актуальный для семидесятых годов материал о скифской культуре. Это был период новых открытий искусства скифов. К известным уже сокровищам из курганов Куль-Оба, Чертомлык была раскопана «Толстая могила», которая содержала богатейший материал о быте и искусстве скифских племен кочевавших на южно-украинских землях.

         В наших краях в начале восьмидесятых годов херсонская экспедиция открыла «Херсонский курган», захоронения Козел, Огуз, Верхнерогачинский, Красноперекопский и другие. Новые открытия создали поле обширных исследований скифского искусства и выделили особый «звериный стиль». Книга С. Черникова кроме фактического материала содержит раздел «Разные гипотезы». Естественно, что именно он разбудил творческую фантазию Ф. Кидера.

         Результатом стали офорты «Стрелок», «Трапеза», «Поколения», «Ваятели», «Любовь». В них художник идет не от документальных материалов книги, а образно развивает гипотезы историков скифских племен, тех жизненных устоев, которые формировали родовые отношения.

         Значительностью и событийностью пронизаны сюжеты каждого листа. Торжественна и выразительна в своей динамике фигура стрельца. В ритуальном кругу за трапезой изображена скифская семья. Величаво и монументально представлены в офорте три поколения скифов-воинов. Значительные в своем обыденном труде ваятели. Они создают надгробный монумент  «скифской бабы». Кстати, образная трактовка скифских скульпторов – это исключительный мотив в искусстве. Фигуры ваятелей даны крупным планом. Пластический ритм фигур людей и самой скульптуры мягким силуэтом выделяется на фоне листа. Образы как бы проявляются из белого фона. Художник использует перекрестную штриховку, чтобы добиться выявления образов из напластований прошлого.

         Скифская тематика занимает важное место в творчестве Ф. Кидера. К ней художник обращался на протяжении всей своей деятельности. Его привлекало пластическое совершенство отполированных временем скифско-славянских идолов, первозданная философия бытия, связанная с древней историей, та гармония человека и природы, которую так высоко ценил художник.

         Он создал свою художественную концепцию «найти пластическую (модульную) связь с культурой так называемых скифских «баб» искусства народов, населявших южно-украинские степи в первых веках» (из дневника Ф. Кидера). Для художника значимым и важным был процесс художественного развития темы, его глубинного раскрытия. В девяностые годы прошлого века скифская тема находит продолжение в асканийском цикле: комбинированной композиции «Асканийское время», полиптихе «Аскания», триптихе «Степные галактики», квадриптихе «Перекати-поле».Почти десять лет спустя, после работы над «Загадками золотого кургана» на творческой даче в Сенеже под Москвой, Ф. Кидер вновь обращается к скифским мотивам. За два месяца в технике литографии он выполняет серию «Были скифских курганов», диптих «Скифы», эстамп «Послание Дарию». Информационным толчком для этих произведений стала книга А. Лескова «Скарби курганів Херсонщини».

Новизной композиционно-пластического решения привлекает автолитография «Послание Дарию». Диагональное изображение скифа-всадника в стремительном прыжке дополнено текстом с пояснением символического подношения персидскому царю (птицы, мыши, лягушки и пяти стрел). «… если завоеватели подобно птицам не исчезнут в поднебесье, не спрячутся подобно мышам, под землю или же как жабы не канут в озеро, то скифские стрелы поразят их».

         Работа в технике литографии имела определенные сложности. Вероятность использования этого издательского способа печати для подделки банковских знаков резко ограничивала возможности работы художников в области плоской печати.

         Художественный потенциал литографии очень широк. Она передает характерные особенности многих графических материалов: рисунка пером, кистью, углем, карандашом и т. д. В Сенеже у Ф. Кидера появилась возможность испробовать свои силы в литографии. Поэтому не случайно во время творческой поездки в 1985 году в Подмосковье он напряженно работал только в этой технике. Тогда были выполнены цветные автолитографии выше названной скифской тематики и иллюстрации к рассказу Б. Лавренева «Сорок первый».

         В отличии от «Послания Дарию» литографии к «Сорок первому» жестко конструктивны, для них характерна сухость манеры исполнения, излишняя суровость образов. Возможно, эти гравюры были определенным экспериментом Ф. Кидера, данью уходящему «суровому стилю» с его обобщающими, лаконичными формами, монументально пронизанной острыми линейными ритмами композициями.

         Можно предположить, что в такой манере художник воспринял суровую революционную атмосферу, описанную Б. Лавреневым. Образы Марютки и Говорухи-Отрока взяты писателем из реальной жизни известных ему людей – Ани Власовой и поручика. Б. Лавренев говорил: «Я свел этих персонажей вместе, придумав робинзонаду на острове Барса-Кельмес» (стр. 6). Наряду с документальной основой образов главных героев и ситуацией, навеянной туркменскими событиями той поры, отношения девушки и поручика романтичны, как и весь строй рассказа. Этого нет в иллюстрациях Ф. Кидера. Гравюры «Прорыв к Аралу», «Арал», «Остров», «Выстрел» по форме и манере исполнения плакатны. В них нет той гибкости пластических объемов, той свободы размещения фигур на плоскости, которыми отмечают более ранние рисунки: серия «Вьетнам», «Бабушкины сказки», «Баскетбол» и многие другие произведения в технике мягких материалов.

         По тематике и образно-пластическому решению иллюстрации Ф. Кидера можно объединить в две группы. Первая – украинские народные жанровые темы-серии «Народно-песенные жанры», «Народно-поэтическое творчество», «Лекарственные растения Украины», «Вечера на хуторе близ Диканьки».

         Вторая – образы сильных личностей – иллюстрации к повести «Старик и море», «Библейские сказания», «Загадка золотого кургана». Эти две группы кидеровских офортов раскрывают эмоциональное и интеллектуальное осмысление литературных текстов, диапазон графического стиля художника. В них перед зрителем раскрывается Ф. Кидер как художник-философ в «Библейских сказаниях», художник-психолог в «Старике и море», художник-сатирик в «Вечерах на хуторе близ Диканьки», художник-лирик в «Народно-песенных жанрах» и «Народно-поэтическом творчестве».

         Украинская народная тематика занимает значительное место в иллюстративной графике Ф. Кидера. Ее герои народные типажи одной этнической группы – украинцы центрального региона. Постепенно от серии к серии раскрываются черты народных образов: верность традициям, суеверная фантазия, добрый юмор, острая сатира, природная смекалка, творческая одаренность, тесная связь с природой и, наконец, народная мудрость. В каждой серии иллюстраций четко обозначена эпоха. В «Вечерах» это первая половина ХІХ века, в остальных – столетие спустя.

         Над иллюстрированием «Вечеров» Ф. Кидер работал в 1981 – 1982 годах. Основная их часть – пять листов («Сорочинская ярмарка», «Майская ночь. Парубки гуляют», «Пропавшая грамота», «Ночь перед Рождеством. Вакула и Пузатый Пацюк», «Страшная месть. Свадьба») были выполнены в первый год. Серия цветных офортов отпечатана художником в нескольких вариантах на черной бумаге серебристой краской, на белой – серебром и на тонированном фоне темными оттенками краски от черного до серовато-коричневого. Цветовой эффект усиливается в сочетании серебра на черном фоне, именно эти офорты подготовлены графиком для экспозиции.

         Квадратный формат офортов (20,5 х 20,5 см.) плотно заполнен изображениями героев, которыми так богаты повести Н. Гоголя. Одна из показательных в этом отношении иллюстрация «Сорочинская ярмарка».

         С мастерской виртуозностью автор размещает на листе десятки фигур людей. В ярмарочной толпе изображены гоголевские типажи: Солопий Черевик, Параска, Грицько, Хавронья Никифоровна, Афанасий Иванович и другие. Тема настолько изобразительно благодатная, что художник дополняет ее своими персонажами: бабы с леденцами-петушками, дети, коза, заснувший под лавкой мужик, обилие товаров и воробьи, там и тут уплотняет фигурное решение листа до некоей рельефности. Эта многоликая веселая толпа с искренним добрым юмором расцвечена художником во всей полноте характеристики от общего ярмарочного настроения до индивидуального представления каждого образа. Цельности восприятия художник добивается, идя от каждого образа к общему впечатлению. Структурную основу листа создает пластическое равновесие композиции.       Динамичный ритм рисунка удерживается в рамках общего пятна, которое резным силуэтом как бы повторяет формат офорта.

         Иллюстрация «Майская ночь. Парубки гуляют» в тексте повести не имеет мотивированного прототипа. Но она как нельзя полно передает эмоциональный настрой повести и представляет «шалости» парубков. «Хлопцы бесятся! Бесчинствуют целыми кучами по улицам» сообщил писарь пану голове, они подняли его с постели «проклятые сорванцы своими срамными песнями и стуком» (стр. 64). Выразительности динамики рисунка художник добивается зигзагообразным ритмом изображения фигур парней и девчат. Рисунок раскрытых ладоней, развевающихся лент, ритмика ног передают кульминационный момент игрового сюжета. Ф. Кидер необыкновенно чуток ко всем оттенкам гоголевской интонации, и в то же время в его иллюстрациях есть та свобода и смелость, которая объединяет офорты «Вечеров» с другими иллюстрациями украинской тематики. График бережно сохраняет в своих работах связь с тем или иным фрагментом литературного сюжета, но одновременно как бы замедляет течение времени, чтобы пристальнее вглядеться в лица героев, полнее обозначить их характеры.

         Фантазийно-сатирический характер сцены «Вакула и Пузатый Пацюк» - самый изобразительный в гоголевском тексте, стал одним из ярких офортов. Смысл рисунка – чудеса с поеданием вареников бывшим запорожцем и терзаниями кузнеца тем, что он «набирается греха» от того, что присутствует при поедании не постных вареников в «голодную кутью». Эта гоголевская мысль точно передана художником. Вакула в недоумении и растерянности. Образное решение героя подчеркивает и композиция офорта. Она подобна вопросительному знаку. Верхнюю веерообразную ее линию создают бесовские силы – черти, а точку – миска с варениками. Образно-пластическое решение гравюры построено на противопоставлении. Шароподобная, напоминающая «винокуренную кадку» фигура Пацюка в полном бездействии и в «пренизком» поклоне фигура кузнеца.

         Ф. Кидер в своих иллюстрациях к «Вечерам» четко следует гоголевскому принципу сочетания реального и фантастического. С особой проницательностью он отразил это в офорте «Сон пана головы». Сюрреалистический мотив в иллюстрации изображен в сценах сновидений размещенных одна над другой в три яруса.

         Портрет Евтуха Макагоненко складывается из трех изображений. Художник точно следует гоголевскому тексту. В верхнем мотиве, где пан голова «залыцяется» к эфемерной Ганне, на нем жупан времен «сопровождения царицы в Крым», в среднем мотиве он одет в свитку «черного домашнего сукна». В нижней сцене реальное изображение спящего Евтуха под маленьким для него расшитым одеяльцем. В одной иллюстрации художник раскрыл все характерные для героя внешние черты. Эмоционально-психологическое состояние пана головы отражено мимикой лица и главной деталью гоголевского портрета героя – усами, которые подчеркивают настроение пана головы.

         Три мотива гравюры в своем развитии размещены некой зигзагообразной лентой и вписываются в квадратный формат листа. Взгляд зрителя скользит от фигурки амурчика и останавливается на изображении мирно спящего пана головы. В этом движении пластических масс рисунка график развивает, усиливает и успокаивает динамическую композицию офорта.

         Иначе задумана пластическая организация иллюстрации «Красная свитка» (1982 г.).

         На проклятом месте, что отведено заседателем для ярмарки «водятся чертовские шашни». Сатана в облике свиней ищет среди торгующих свою «красную свитку» (стр.23). Художник изображает не конкретный фрагмент текста повести «Сорочинская ярмарка», а создает сюжет, отражающий рассказ кума и других людей о страшных проделках сатаны. График рисует мужиков, которые во всю прыть и на все четыре стороны разбегаются от сытых обозленных свиней.

         Композиция построена веером по кругу с высокой точки горизонта. Нарисованные в сильном ракурсе фигуры людей по своим массам такие же, как животные, и это усиливает фантазийность сцены.

         Потусторонние силы «Вечеров» художником очеловечены. Ведьмы, черти наделены теми же чертами, которые отражают негативные стороны людей. Переведя литературные типажи на язык гравюры, Ф. Кидер не растерял их волшебно-сказочный дух и сатирическую окраску.

         Иллюстрация «Пропавшая грамота» изображает рассказ дьяка Фомы Гордеевича о том, как ведьмы «играли с покойным дедом в дурня» (стр. 96). Ведьмы, черти и запорожец сидят за условно очерченным круглым столом. Дед одну руку завел за спину, чтобы преобразить карты. «Вот дед потихоньку карты перекрестил и глядь – у него в руках туз, король, валет козырей» (стр. 83).

Композиция построена по кругу двумя концентрическими очертаниями, центр которых – карты, на них сосредоточено внимание всех играющих. С помощью множества деталей, проработки объемов и фактуры, художник добивается впечатления хаоса «чертовской возни», что и определяет смысл сцены.

Богатое изобразительное содержание «Вечеров на хуторе близ Диканьки» не осталось без внимания крупных украинских графиков. В семидесятые-восьмидесятые годы А. Базелевич, Г. Якутович, А. Кравченко, А. Лаптев, - каждый по своему интерпретировал гоголевские повести. Одновременно с Ф. Кидером на четвертой республиканской выставке иллюстрации и книжного оформления в 1986 году представили свои гравюры львовянин Ю. Чарышников к повести Н. Гоголя «Невский проспект» и «Портрет» и киевлянин Н. Компанец литографии к «Вечерам на хуторе близ Диканьки». Оба автора, как и Ф. Кидер, в то время представляли лучшие силы украинских графиков. Их иллюстрации ломали устоявшиеся стереотипы, которые жили в зрительском восприятии гоголевских текстов, предлагая работу не только с литературой, но и с иллюстрациями. Для них характерна авторская иллюстративность комментария текста. Н. Компанец в «Вечерах» ушел от традиционного для решения этой темы этнографизма и сосредоточил внимание зрителя на завораживающей динамике фантастических превращений. Ю. Чарышников сознательно идет через «антииллюстрации», его главная цель заключена в остром, неординарном, даже парадоксальном графическом решении. Такое же ассоциативное решение и в сериях иллюстраций Ф. Кидера к «Вечерам». Художник нашел адекватный времени графический язык, основанный на классической форме.

Его индивидуальность проявилась в монументальной обобщенности и реалистической основе гениальных повестей Н. Гоголя, не утративших актуальности. Творческая индивидуальность и стилистическое многообразие только обогатило зрительское восприятие классического литературного произведения. Иллюстративная серия Ф. Кидера достойно дополняет графический образ «Вечеров» и вполне может быть использована в новом издании повестей Н. Гоголя.

Графические серии «Народно-песенные жанры», «Народно-поэтическое творчество» и «Лекарственные растения Украины» к научно-популярным изданиям построены на авторской трактовке самих изобразительных сюжетов. Гравюры раскрывают не столько содержание книг, сколько формируют параллельный ряд образных мотивов, дополняющий тексты книг.

Специализированная литература, в частности книги киевского издательства «Музична Україна», в восьмидесятые годы оформлялись в основном условно. Дизайнерские оформления макета, заставки, концовки сводились чаще всего к орнаментальным или символическим рисункам. Оформление В. Перевальского (збірка “Українські народні пісні”) В. Голованова (“Пісня з Полісся”), М. Сома (“Українське народне весілля”) десятилетие оставались своеобразным ориентиром книжного дизайна подобных зданий. Редким исключением стали офорты по мотивам украинских песен О. Лысенко и иллюстрации к украинской любовной поэзии барокко и «Песни Купидона» В. Гордийчука. Эти художники соответственно обращались к традициям украинской иконописи второй половины ХVІІ века и рисунку середины ХІХ века, используя их как духовный мост от прошлого к современному.

Оригинальное оформление корифеев украинской графики Е. Кульчицкой («Українські байки») и Г. Якутовича (“Бойківські коломийки”), построенные на исследовании народного творчества, основаны на орнаментальном декоре и содержат в первую очередь этнографическую ценность. Ф. Кидер для публицистической литературы нашел сюжетное решение темы. Усилив познавательную функцию иллюстрации, художник отразил современное звучание народного творчества.

А. Дей в “Народно-пісенних жанрах” дает понятие жанра как «совокупности произведений, объединенных общностью поэтической системы в формах музыкального лада». В сборнике очерки сформированы по характеру календарных обрядов и обычаев. Серия офортов Ф. Кидера «Народно-песенные жанры» содержат постраничные иллюстрации к отдельным разделам. «Сваты» и «Мастерицы» к “Жанровым пісням”, “Ивана Купала” и “Дивчата” к “Купальським пісням», «Музики» к “Весіннім гаївкам”.

Сюжетные изображения закомпанованы в традиционный для офортов Ф. Кидера квадратный формат (21 х 21 см.). Образно-пластическое решение гравюр основано на типажной характеристике и передаче определенного действия. Группкой изображены сваты в торжественно-игровом действе перед зрителем. Во фризовой композиции ритмично «шествуют» музыканты, наигрывая задорную мелодию. Женское ремесло – роспись керамики, художник передает в трёхфигурной композиции, когда каждая из мастериц выполняет свою долю общей работы. Обратная перспектива в рисунке стола наводит зрителя на понимание традиционности этого ремесла. Песенно-поэтический, лирический характер иллюстраций отражен средствами грациозной пластики героев, торжественным ритмом композиции, мягкостью моделировки объемов, которая в отдельных местах рисунка, подобно музыкальному «пиано», остается только в контурных линиях.

Цикл иллюстраций «Народно-поэтическое творчество» построен по другой схеме. А. Дунаевский разделяет традиционные народные занятия на женские и мужские. Ф. Кидер, следуя этому принципу формирует на одном листе два вытянутых по вертикали оттиска офортов. На одной – сцены с женскими фигурами, на другой – мужскими. Два офорта объединены тематически и сюжетно, но пластически представляют собой самостоятельные композиции. Цикл составляют семь пар иллюстраций: «Возвращение рыбаков», «Семья», «Разговоры», «На гулянье», «Праздник», «Мастера», «В саду». Они создают единый графический ансамбль с четко обозначенным сюжетно-образным осмыслением каждой бытовой ситуации, развернутой колористикой народных типажей. Эмоционально-психологическая характеристика героев непредвзято откровенна. Женщины четырех возрастов – семья, высматривают своих рыбаков. Мужчины не спеша возвращаются оживленно обсуждая удачную рыбалку. Офорты «Семья» или «Уха» (авторское название) – изображают сцены предстоящей трапезы. Женщины накрывают на стол, а мужчины с нетерпением ждут уху с ложками наготове.

Следуя за автором текста, художник в своих иллюстрациях убеждает зрителя в том, что народный быт пронизан ритуалами и обрядовыми закономерностями. Художник логически выстраивает графическое развитие событий, наполняет произведение символическими деталями.

Орнаментальный ритм цикла «Народно-поэтическое творчество» создан самим парным размещением офортов, разделенных узкой полосой паспарту. Здесь нет порядка размещения иллюстрационных листов, нет начального и конечного сюжетов. Серия могла бы быть продолжена художником и дальше. Она бесконечна, как бесконечна творческая трактовка народных обрядов.

«Лекарственные растения Украины» - это справочник по сбору трав, кореньев и других растений и их использованию в народной медицине. Его авторы во вступительной статье дают развернутую историческую характеристику народного врачевания. Этот материал вызвал у художника ряд конкретных решений связанных с современными пользователями этого сборника: «Собирательницы трав», «Сушка кореньев», «Травница», «Приготовление снадобья», «Врачевание» подчеркивают своими сюжетами традиционную преемственность любителей народной медицины. В каждом офорте изображены дети, подростки рядом со взрослыми и умудренной знахарским мастерством бабушкой. В гравюрах «Врачевание», «Травница», «Собирательницы трав» образ знахарки портретно узнаваем. Идея сохранения секретов народного врачевания организовывает всю серию иллюстраций. В каждом отдельном офорте присутствует доля игриво-ироничной трактовки материала.

В этом кидеровская манера рисунка. Художник «ведет» зрителя от общего впечатления от мотива к деталям, которые расцвечивают его, создавая полную характеристику образов. Эта серия иллюстраций впервые была представлена на республиканской выставке 1987 г. в Киеве. Из всех офортов к научно-популярным изданиям она наиболее полно, завершенно раскрывает замысел книги.

Тема народной медицины и ее преемственность в современной фармацевтике развита художником в дизайне аптеки № 1 площади Свободы. Прошло около двух десятилетий со времени оформления интерьера аптеки, но общее впечатление замысла художника сохранилось до сих пор. Две фрески на торцевых стенах интерьера подобны графическим иллюстрациям, они выполнены гризайлью коричневых тонов. Отчасти перекрытые яркими рекламными плакатами, росписи по-прежнему сохраняют память о Ф. Кидере.

В графике 70-80 годов определились два направления: познавательно-реалистическое, традиционное и ассоциотивно-метафорическое. Иллюстрации предыдущих тем народно-фольклорной группы относятся к традиционной трактовке книжной графики, тогда как следующие произведения Ф. Кидера определяются новационными принципами изображения литературного текста.

1981 год был плодотворным для книжной графики Ф. Кидера. Он завершил работу над иллюстрациями к «Вечерам на хуторе близ Диканьки», «Народно-песенным жанрам» и повести Э. Хемингуэя «Старик и море». За основу иллюстративного ряда «Старик и море» художник взял идейный центр произведения – поединок старика с рыбой. Ф. Кидер приблизил образное решение главного героя к тому психологическому настрою, описанием которого так мастерски владел Э. Хемингуэй. Рыбак Ф. Кидера сухощавый, ловкий, сильный, знающий своё дело человек. На четырех из пяти листов главный герой – старик. В основу композиционной пластики офортов легли динамические изображения рыбака. На первом он широким сильным размахом руки готовится метнуть гарпун, на следующем - из последних сил удерживает канат с загарпуненной рыбой, когда она делает последние круги, затем высматривает акул подплывающих к его добыче, в следующем он с усилием вонзает в хищницу весло с ножом на конце. Нет единой точки обзора. Художник в каждом новом офорте меняет её подобно движению шлюпки на волнах открытого моря. В одних листах Старик изображен сверху, в других – почти на уровне его роста. Организация рисунка продиктована замыслом передачи динамики движения. В иллюстрациях нет моментов расслабления в состоянии Старика, его сопротивление во всех офортах на грани кульминации. Столь цельной, образной характеристики главной сути рассказа Э. Хемингуэя в книжной графики нет. В иллюстрациях А. Хмары, М. Клячко к книге «Старик и море» тема развита в повествовательном ритме, утрачена острота и общечеловеческие грани образа главного героя, пафос повести, определенный Э. Хемингуэем «Человека можно уничтожить, но его нельзя победить».

Самое значимое произведение Ф. Кидера в книжной графики – серия иллюстраций к «Библейским сказаниям» З. Косидовского. Несомненно, внимание художника привлекло именно это издание ветхозаветных историй своими комментариями, содержащими новые исторические и археологические материалы.

Ф. Кидер дает нетрадиционное решение общеизвестных тем, он не следует за описательской канвой фактов сказаний. Образный строй серии офортов раскрывает перед зрителем индивидуальное осмысление художником сюжетов легенд. Решения графика продиктовано психологической сущностью поступков героев, наполненных общечеловеческим звучанием.

Художник изобразил ветхозаветные личности подобно древнегреческим героям обнаженными и построил рисунки с высокой точки горизонта, которая ассоциируется со взором Всевышнего на деяние людей.

В серии девять офортов классического формата (23,5 х 16 см), отпечатанных на черной тонированной бумаге серебрином.

Книга З. Косидорского «Библейские сказания» проиллюстрирована репродукциями скульптурных и живописных произведений широко известных мастеров средневековья. Повествовательно-назедательный характер иллюстраций разных по стилям не дает цельного визуального впечатления от оформления книги. Ф. Кидер к книге «Библейские сказания» графическим языком офорта создал единый завершенный цикл образно-пластического решения текста книги в духе своего времени. Для него главными стали не кульминационные моменты сюжетов, а событийно-психологическое состояние героев предшествующее разрешению конфликтов.

Ной с верными сыновьями сопротивляется силе стихии, но зоркие глаза юношей еще не увидели заветной суши. Иудеи бредут по пустыне, не видя долгожданного отдыха. Пляшущая с Олоферном Юдифь еще не победительница. Трубачи изображены в кульминационном звуковом экстазе, но стены Иерихона еще не пали. И Давид перед огромной фигурой Голиафа только готовится улучить момент для своего победного удара.

Образы библейских сказаний в офортах Ф. Кидера, это не просто литературные персонажи, а символы новой исторической эпохи. Для нашего времени они стали выразителями мучительных поисков смысла в жизненных обстоятельствах, отражением их противоречий. Проходит своеобразный процесс изменения нашего отношения к вечным библейским персонажам. Мы видим в них собирательные образы, не схемы, а знаки, смысл которых вызывает ассоциацию с окружающей нас действительностью. Ветхозаветные герои в нашем представлении раскрывают свою бытовую и жанровую природу и получают права в новых общественных устремлениях. Ной борется за выживание своего рода, Юдифь, охваченная замыслом одолеть врага, идет на хитрость. Соломон распутывает коллизии человеческих деяний. Самсон демонстрирует филистимлянам уверенность в своих силах. Моисей решительной поступью показывает пример уставшим скитальцам. Хохот Голиафа – преддверие его смерти. Еще не свершилось чудесное разрушение стен Иерихона, но трубачи на пределе сил выполняют свою миссию.

Начинается серия с гравюры «Ной». Художник изображает мотив, который в сказании только подразумевается. Он раскрывает два легендарных момента: спасение ноева ковчега и отношение Ноя к сыновьям. Ной проклял потомков одного из своих детей Хама, поэтому график изображает в лодке только Сима и Иафета рядом с отцом. Каждый из них предельно сосредоточен на своем занятии: Иафет крепко сжимает в руках удилище, пытаясь втащить в лодку улов. Сим зорко всматривается в поисках берега. Ной с усилием удерживает руль управления лодкой, устойчиво упираясь в ее борт. Именно он ведет лодку к спасению. Три крепких мужских фигуры составляют классический композиционный треугольник, острый направляющий угол которого определяет стопа ноги Ноя.

Фигуры людей и животных на дне лодки, плотно заполняют лист. За счет их рельефной моделировки на черном фоне бумаги, создается впечатление кромешной темноты, из которой рассеянный свет выхватывает фигуры людей, животных, борт лодки. Так художник органично включает в ткань офорта цвет самой бумаги. Ной, Сим и Иафет развернуты в разные стороны, и это делает еще убедительней ощущение того, что лодка – единственная в этой черной мгле. Всем строем гравюры Ф. Кидер утверждает значимость роли героя в легендарном прошлом и подводит зрителя к дилемме, что человек самостоятельно должен решать свои проблемы.

В искусстве Возрождения и Нового времени для изображения подвига Юдифи художники обращались к кульминационному мотиву – вдова Юдифь с головой Олоферна или служанка несет голову полководца. Ф. Кидер в офорте «Юдифь и Олоферн» использует мидраши (дидактические сказания) о подвиге Юдифи, где моральная сторона сюжета не вызывала сомнений.

На четвертый день Олоферн «дал пир еще более роскошный, и выпил слишком много вина». Художник представляет разгул этого веселья. Юдифь изображена в неистовой пляске, за ней Олоферн, опьяненный не только вином, но и ее красотой, служанка, отбивающая на бубне танцевальный ритм. Композиция завита в своеобразную спираль. Повороты торсов, рук, развевающиеся волосы создают движения пластических масс гравюры.

Серия иллюстраций к «Сказаниям» пронизана ритмом психологической динамики внутри каждого сюжета. «Суд двух матерей» изображен художником как размышление Соломона. Он обращается не к женщинам – матерям, а к мужчинам, которые привели их на суд царя. Пластическая композиция листа выстроена на единой напряженной по ритму изогнутой линии, начало которой идет от младенца на ладони Соломона и заканчивается согбенной фигурой матери – лгуньи, которая прикрывается руками скорее от Божьего суда, чем от людского (суда Соломона).

Нетрадиционный мотив избрал Ф. Кидер в представлении легенды о Самсоне. В афорте «Самсон и филистимляне» за основу сюжета художник взял причудливый нрав героя. Он был лукав, любил дурацкие проделки, этакий «вспыльчивый, норовистый сумасброд» (стр. 204) и начал в одиночку войну с филистимлянами. В гравюре Самсон полулежит, после того как все веревки, которыми его связала Далила, он разорвал, как нитки, а филистимлянские цари: Азот, Экрон, Аскалон, Газ и Гат стоят перед ним в недоумении. Он был для них пока непобедим. Изображение фигур людей создает замкнутый полуовал, основанием которого служит фигура Самсона. Пышные, спадающие волнами волосы главного героя, источник его силы, задают ритм всему контуру изображенной группы людей.

Каждую гравюру Ф. Кидер выстраивал по традиционной для него академической системе. Начиная от структуры композиции, все средства графического языка выверены и работают на раскрытие темы. Поэтому в его произведениях каждая линия подчинена общему замыслу художника. Ф. Кидер был не только мастером рисунка в классическом его понимании, но и художником, способным раскрыть тему авторскими средствами.

Композиция следующего офорта «Путешествие по пустыне» построена подобно движению знака вопроса, который скорей всего относится к самому художнику, а не к его героям. На переднем плане Моисей, не останавливаясь, движется вперед. Аарон поднял руку к небу, напоминает идущим за ним людям, что Яхве не покинул их. В «Сказаниях» присутствие Аарона только упоминается, все общение Бога с народом идет через Моисея. Состояние тревоги и отчаянья толпы евреев художник передает изображая испуганные лица, в отчаянии заломленные руки, согбенную фигуру матери, прижимающей к себе ребенка. Каждый из образов вносит новый штрих в раскрытие замысла художника.

Иллюстрация «Давид и Голиаф» построена на ключевой фразе «Сказаний». «Когда Голиаф увидел Давида, он так захохотал, что содрогнулись горы» (стр. 275). Она и диктует графику развитие образного решения сюжета. Контраст двух фигур подчеркнут не только их массами, но и размещением на плоскости. На переднем плане маленькая фигурка Давида, а в глубине-  гигантская Голиафа. Это противоречие логике, перспективного сокращения заостряет характеристику образов.

Главное движение пластических масс размещено по кругу: от поднятой к плечу руки Давида с пращей, вокруг мощного торса соперника к камням, лежащим между ними. «Давид готовясь сразится, взял возле ручья пять острых камней» (стр. 275). Изображение валунов и отдельных камней в этой гравюре явно несет символический подтекст – упоминание главного оружия юного Давида. Акцент ключевой фразы сюжета закреплен в изображении лица Голиафа с «оскалистым» смехом. Эта иллюстрация одна из лаконичных в серии «Библейские сказания».

Назидательный характер выражений и понятий Ветхого Завета сформировали определенные архетипы в нашем сознании. Поступки Хама и Каина, решение Соломона, подвиги Давида, Самсона, Иисуса Навина, значение иерихонских труб определяет общечеловеческую значимость личности и в наше время.

Ф. Кидер из главы «Иисус Навин и судьи» взял для очередной иллюстрации мотив звуковой атаки иерихонских трубачей на кануне переходом евреев через Иордан. «В назначенный час серебряные трубы заиграли зарю» (стр. 182) – начало решительного продвижения к Ханаану – земле обетованной. Художник изображает мотив того семидневного обхода священниками – трубачами стен Иерихона. В гравюре изображена плотная группа бородатых и юных трубачей. Рисунок фигур с высокого горизонта делает их неустойчивыми, как бы возносящимися вслед за громовыми звуками труб. Это впечатление художник усиливает тональными акцентами на инструментах. Композиция рисунка подчинена единому целенаправленному движению.

Завершает серию офорты «Каин» и «Иаков борется с Богом». Эти две гравюры по мотивации сюжетов уникальны в визуальном искусстве. Образ Каина, совершившего братоубийство, почти не разрабатывался художниками как средневековья, так и Новой истории. Поединок Иакова с Богом сюрреалистичен в текстовом и теологическом смысле. Этот эпизод тоже отпугивал живописцев и графиков. В своих работах Ф. Кидер отразил сугубо индивидуальную интерпретацию историко-легендарных событий. Их субъективное решение в зрительском восприятии может иметь неоднозначную трактовку. Скорее всего, именно это останавливало художника от включения этих офортов в экспозицию серии. Они не были показаны даже на ретроспективных персональных выставках. Сейчас эти гравюры раскрывают новые аспекты художественного мышления их автора. В образе Каина отражен вселенский страх человека за свои прегрешения и дана временная трактовка гравюры.

После убийства Авеля, «прячась от Яхве, Каин отправился в изгнание» (стр. 19). Эта легенда объясняет еврейским племенам, почему Бог обрек их род на странствия. Художник изобразил фигуру Каина в полном испуге от сотворенного им коварного поступка. Изогнувшись, он пытается спрятаться за огромными валунами. В одной руке Каин по-прежнему сжимает камень, орудие убийства, другой прикрывает нижнюю часть лица так, что видны только широко раскрытые в ужасе глаза. Ощущение страха передают полусогнутая в колене фигура, напряженно изогнутая спина, взъерошенные волосы на голове и узловатые пальцы, судорожно раскрытой ладони. Перед Каином камень-валун в виде согнутой фигуры человека со спины как бы подтверждает, что от своего страха не скрыться даже в пустыне. Рисунок разных по величине камней и фигура Каина составляют своеобразную композиционную спираль, в которой фигура человека составляет ее самый напряженный виток.

Трактовка ветхозаветного сюжета борьбы Иакова и Богом для Ф. Кидера была приемлема как поединок Иакова с ангелом. Второй момент разночтения этого мотива в «Библейских сказаниях» идентичен в книге Бытия глава 32, стих 24-30. «Не отпущу тебя, пока не благословишь меня» (стр. 64) цитирует З. Косидовский Ветхий Завет. В гравюре не Иаков удерживает ангела, а наоборот. В поединке оба упираются друг против друга, соприкасаясь головами и плечами, Иаков одной рукой отталкивает ангела в плечо, а другой старается «оторвать его кисть от своего предплечья». Библейская суть поединка в том, что Иаков до зари удерживал Бога (ангела) и требовал благословения. Почему Ф. Кидер представил это сцену наоборот? Несогласие с текстом? Индивидуальная трактовка первоисточника? Возможно, именно подобные сомнения удерживали Ф. Кидера от публичного представления этой гравюры на выставке.

Серия иллюстраций к книге «Библейские сказания» содержит популярные в визуальных искусствах сюжеты: спасение Ноева ковчега, суд Соломона, Юдифь и Олоферн, подвиг Давида и не столь распространенные: Самсон и филистимляне, иерихонские трубачи, путешествие по пустыне. Все темы раскрыты художником в своеобразном вневременном ключе. Нет одежд и мало определяющих эпоху предметов быта, но портретны и узнаваемы герои офортов. Ной с горбоносым лицом и гладко выбритой головой и окладистой бородой. Ассириец Олоферн с восточными чертами лица. Соломон, напоминающий античного философа, даже струящаяся с его плеча накидка подобна тоге. Богатырь Самсон с характерным еврейского типа лицом и «всесильными» длинными волосами. Моисей напоминает могучего долгожителя-мудреца и пророка.

Образы иллюстраций Ф. Кидера сильные и гармоничные по пропорциям фигур восходят к античным канонам героев. Сложный ракурс изображения людей с высокого горизонта создает новое впечатление от идеально сложенных фигур, вносит жизненную правду в библейские образы. Каждый лист серии «держится» на образе главного героя, личности, которая занимает ведущее место в Ветхозаветной истории.

Ф. Кидер в своих иллюстрациях обращается к зрителю, как к тонкому ценителю литературы и искусства. Художник создал свои произведения в расчете на зрителя, способного к сложному сотворчеству, к ассоциативному диалогу и напряженной работе ума. График учит серьезно читать вечную книгу, глубоко вникать в ее содержание, усваивая сложные исторические идеи Ветхого завета умом и сердцем.

В книжной графике Ф. Кидер использует различные принципы литературы. В иллюстрациях к книге «Лекарственные растения Украины», «Народно-песенные жанры», «Народно-поэтическое творчество» художник воспринимает содержание текста как отражение житейно-бытовых ситуаций и стремится к достоверно убедительному отражению действительности в рамках реально-романтических аспектов народных традиций.

В серии офортов «Старик и море», «Загадки золотого кургана», «Библейские сказания» Ф. Кидер трактует литературные источники как психологический рисунок волевых сторон личности героев, воспринимает текст через призму духовного мира своего времени. Художественная ценность этих иллюстраций не ограничивается книжной графикой, она вбирает в себя весь пласт культурной системы: художественную и философскую мысль, мироощущение человека, духовное пространство нашего времени.

Ф. Кидер верен главной задаче своего творчества – представить свое самосознание в пластически-композиционном единстве стиля графического языка. Не все в равной степени удалось художнику. И это закономерно для любого творческого процесса. Это искупается сложностью задач, которые график ставил перед собой, серьезностью и искренностью с которой он подходил к их решению. Наследие Ф. Кидера еще не раз заставит нас обращаться к архивам художника, его работам, поскольку истинное искусство вне времени.

Каталог графики Ф. И. Кидера

Сокращения в тексте:

Акв. – акварель

Б. – бумага

К. – картон

Кар. - карандаш

Паст. – пастель

См. Т. – смешанная техника

Санг. - сангина

С. – офорт

С2. – цветной офорт

L.– автолитография

L2. – цветная автолитография

Х2. – линогравюра.

1957-1959 ____/56/.

Учебный рисунок. Сидящая фигура натурщика /1/. Б./Кар. 59х41,5

Учебный рисунок. Сидяшая фигура натурщика /2/. Б./Кар. 56х32.

Обнажённая натурщица. Б. /Кар. 56х32.

Учебный рисунок. Экорше. Б./Кар. 56х32.

 Учебный рисунок. Экорше. Б./Кар. 59х42.

 Рисунок со спины. Экорше.  Б./Кар. 59х41,5.

1964-1967

Стоящая в позе лучника обнажённая мужская фигура. Б./уголь. 144х90.

Поколенное изображение сидящей фигуры натурщика. Б./угольный кар., графитный кар. 59,6х41,9.

Рисунок слепка головы Гаттамелаты. Б./Кар. 59,х41,5.

Трёх фигурная композиция в интерьере. Б./Кар., растушёвка. 42,8х30,9.

Рисунок скелета грудной клетки. Б./Кар. 60х41,5.

Шесть положений черепа. Б./Кар. 59,5х41,3.

Рисунок головы бородатого мужчины. Б./Кар. 42х30.

Фигура стоящего натурщика со спины. Б./Кар., растушёвка. 77,7х36,3.

Мужская фигура в рост. Б./Кар. 83х59,5.

Портрет молодого мужчины. Б./Кар. 59,5х40,5.

Мужская фигура в фас и со спины. Б./Кар. 59.5х41,5.

Рисунок головы Робеспьера в профиль. Б./Кар. 53х67.

Поколенное изображение женской фигуры со сложенными в молитвенном жесте руками. Б./Санг.  84.6х52,8Анатомический рисунок костей таза и кисти руки. Б./Кар. 60х104,5.

Рисунок ноги и руки. Б./Санг. 49,7х84,2.

Рисунок двух сидящих обнажённых женских фигур. Б./Кар., санг. 44,6х59,6.

Рисунок голени и ступней. К./угольный кар. 73х50.5.

Рисунок кисти рук и двух голеностопов. К./Санг. 70,5х53.

Рисунок локтевого сустава с кистью руки и женский торс. Б./уголь. 83х60.

Мужской торс и рисунки стоп. Б./Санг. 112х21,5.

Женская обнаженная фигура на кортачках. Б./уголь. 75х67,5.

Рисунок нижних конечностей стоп. Б./Санг. 55,3х39.

Рисунок голени и стопы. Б./Санг. 53х38,5.

Рисунок двух обнажённых женских фигур. Б./Кар. 70х49.

Рисунок обнажённой женской фигуры с согнутыми перед грудью руками. Б./Кар. 70х49.

Рисунок двух обнажённых женских фигур со спины и в профиль. Б./Санг. 60х45.5.

Рисунок сидящей и стоящей женской фигуры. Б./Кар., санг. 77х55,5.

Рисунок двух обнажённых женских фигур. Б./Кар., санг.

Голова натурщика. Учебный рисунок. Б. /Кар. 60х40.
Женский портрет. Б./уголь. 65х50.

Портрет Полякова Васи. Б./уголь. 44,5х33.

1968

Верность. Б./уголь. 100х71.

Легенды Таврии. Триптих. Б./Кар. 60х40.

                         Без названия.

                         Строительство Каховского канала.

                         Без названия.

Учебный рисунок. Две женские фигуры. К./уголь. 110х80.

1969

Женский портрет. К. / уголь. 60 х40.

1919 год. Б./См. Т. 88х64.

Противостояние. /1919 год/. Б./уголь, санг. 53х79.

Серия «Вьетнам». Б./ См. Т.

                         Проклятие. 87х63.

                         Бомбёжка. 120х80.

Фрагменты картона для монументальной росписи на тему гражданской войны. К./уголь. 101х63,5.

1970
Серия «Вьетнам»         Б./См. Т.

Пленные. /В резервацию/. 120х60.

Каратель и крестьяне. 1. 120х90.

Каратель и крестьяне. 11. 120х90.

Аврал /Кораблекрушение/. К./уголь. 180х180.

Женский портрет. Б./уголь.44х38.

Голова мальчика. Б./уголь. 52х37.

Портрет вьетнамского студента. К. / уголь. 46,5 х32,5.
Мужской портрет. Б./уголь. 45х28.

Света. Б./уголь. 50,5х36.
Молчание. Б./уголь. 64х56.

Велогонщики. Б./Кар. 65х33.

Вратарь. Х2. 14,5х38.

1971
Серия «Вьетнам». Б./СМ. Т.

                  Поверженное чудовище и дети. 83,5х120.

                  Крестьяне и солдат. 120х80.

                  Каратель и дети. 123х87.

                  Отвоевался. 83,5х120.

Молчание. Б./См. Т. 60х80.

Голова девочки. Б. /уголь. 52х35.

Вратарь. К. / Кар. 40х60.

Велогонщики. Б. /Кар. 40х60.

Баскетбол. К.,Б./См. Т. 61,5х43.

Влюблённые. К./уголь.  85х51.

Саша – рыбак Станиславского рыбколхоза. Б./уголь. 48х30.

1972

Серия « Вьетнам».

                  Каратель. Б./См. Т. 120х80.

                  Вьетнам. Б./См. Т. 120х80.

                  Разговор с лотосом. Б./уголь. 116х83.

Яблоко. Б./уголь. 118х83.

Партизаны. Диптих. С.

                  Без названия 28.5х25,3.

                  Без названия 33,2х29,7

Дождик. С. 21,3х30,8.

Мамы с колясками. С. 21,2х25,6.

Продавщицы цветов. С. 20,8х24,2.

На пляже. С. 20,8х24,2.

Серия «Вьетнам» С.

                         Крестьянин и каратель.  29,8х17,3.

                          Сбитый самолёт.  30х13,5.     

Битва. Б./Шариковая ручка. 42х47.

Экслибрис для Б. Раппопорта. С. 5х8.

Экслибрис для А. Быкова. С. 8х4,7.

Экслибрис Феликса Кидера. С. 7,7х 7,7.

Экслибрис для А. Светлакова. С. 8,3х 6.

Экслибрис для А. Бабака. С. 8х4,7

Экслибрис для Н. Х. Косумяна. С. 9,6х5.

1973

Борьба со львом. Б./уголь. 158х122.

Посвящение Виктору Хара. Б./См. Т. 182х85.

Танец. Б./уголь. 60х35.

Созерцание. /Ребенок и кузнечик/. Б./уголь 85х55.

Художник. Б./См. Т. 170х60.

Экслибрис для А. М. Туровецкого. С. 7,2х 6,8.

Серия «Вьетнам».

                         Каратель и беременная. Б./См. Т. 120х80.

Купание лошадей. К./См. Т.  82х50.

Серия «Чили». С. 17,3х12. Девять листов без названия.

Портрет. /Летчик дядя Гриша./Б./уголь. 60х43.

Серия «Город» С.

                  Рыбаки 25,5х21.

                  На площади 28,5х19,7.

Сбор арбузов. С. 20х28,5.

Диптих. С.

                  Скачки.  8,5х29,5

                  Жокеи.  29,5х8,5.

1974

Серия «Сальвадор». С. 25х25. Шесть листов без названия.

Семья. С. 30х34.

Серия «Чили». С2.

                  Президент, народ и заговорщики. 33,5х23,5.

                  Семья. /Предчувствие заговора/.  33,5х23,5.

                  Охота. 34х23,5.

                  Солдат и дети. 34х23,5.

                  Семья шахтёра. 33х23,5

Возле выставочного зала. С. 20х28,5.

Мальчики на пляже. С. 21,3х23,3.

Борьба с акулой. С. 23,3х28,4.

Подросток. С. 34,4х24,1.

Юноша, бегущий с гитарой. С. 34,4х24,1.

Экслибрис для Р. Браилова. С. 14,9х9,9.

1975

Серия « Спорт» С. 29,7х8,5.

                         Хоккеисты. 

                         Борцы.

                         Шахматисты. 

                         Бокс.

                         Эстафета.

Серия «Горожане». С. 21х21.

                         Базар.

                         Центр.

                         Бульвар.

                         Ливень. 

                         Пляж.

Шахматист. Б./См. Т. 85х60

Пираты. Б./тушь, перо. 75х45.

Экслибрис для В. Хорошайло. С. 8х5,3.

1976

Бабушкины сказки. Б./См. Т. 120х84.

После танцев. Б./Паст. 60х60.

Кони. Б./уголь. 80х60.

Эскиз композиции, с радикально расходящимися фигурами лошадей. Б./Кар., санг.  74,1х61,4.

Чили – вечные Анды и птицы. С. 29,5х41,5

Портрет брата. Саши. Б./уголь. 62х42.

Херсон. С. 37х9,6.

Клоуны. С. 11,5х17.

Кони. С. 40х29,7.

Жатва. С. 32.5х49,5.

Вид на площадь. С. 29,6х25.

На покосе. С. 34х25.

Мать и дочь. С. 30х22,3.

1977____/57/

Экслибрис для А. Е. Касьяненко. С. 5,6х5,7.

Вид на реку Тетерев. С. 29,5х41,5.

Вид на реку Тетерев. Коростышев близь Житомера. С. 29,5х41,5.

День рождения. С. 45х36,5.

Иллюстрации к книге. С. Черникова «Загадки золотого кургана» С.

                         Любовь         . 30х33

                         Ваятели. 30х32,5.

                         Поколения. 30х32,5.

                         Стрелок. 20х33.

                         Трапеза. 30х33

Серия спорт. С.

                         Шахматы. 21х23.

                         Борьба. 43х25.

                         Теннис. 13х30.

                         Хоккеисты. 29,9х42,2.

Баскетболисты. Б./уголь. 195х113.5.

Серия «Чили».  С. /на цинке/. 12х17,2. Девять листов без названия.

Шофер. Б./Кар. 59х42.
Триптих. «Сельские мотивы» С.

                         Птичьи гнёзда. 42,8х30,8.

                         Село на высоком берегу. 29,9х42,2.

                         Сельская улица. 42,8х30,8.

Эскиз многофигурной композиции «Скифы – лучники». Б./Санг., шариковая ручка. 59х83,9.

Многофигурная композиция «Скифы – лучники». Б./ Кар. цветной, шариковая ручка. 64х91.

Линейный рисунок обнажённой юношеской фигуры. Б./Санг. 70х51,5.

Рисунок обнажённой юношеской фигуры с поднятыми руками за головой. Б./уголь. 69х51.

Рисунок мужской фигуры. Б./Кар., санг. 69,7х45.

Портрет юноши. Б./Санг. 44х37,5.

1978

Экслибрис для М. Динцина. С. 18х7,5.

Берег моря. Б./Паст. 64,5х48,5.

Купание лошадей. С. 29х29,5.

После танцев. Сельские мотивы. К./Паст. 59х61.

Старые песни. С. 13,5х21,5.

Поединок. Б./См. Т. 120х80.

Серия «Футбол». С.

                         Защита. 30х35.

                         Вратарь. 22,6х30.

                         Атака. 30х33,7.

                         Удар. 30х35,3.

                         Судья. 30х37,7.

Серия «Спорт». С.

                         Баскетбол. 43х25.

                         Эстафета. 27,5х31.

Историческая Каховка. С. 20,4х30,8.

В бане. Б./уголь. 158х188.

Степная легенда. Б./уголь. 160х120.

Мужской портрет. Б./Санг. 78х56.

Рисунок сидящей мужской фигуры. Б./Кар., санг. 70х45.

Мужской портрет. Б./Санг. 56х40.

1979

Экслибрис для Лилии Абрамовой. С2. 5,9х5,4.

Экслибрис для Ани Кидер. С2. 11,2х8,2.

Экслибрис для N Pakhsarіan – V Shwarzman. С2. 8х4,9.

Экслибрис для Бориса Школьникова. С. 7,2х8,1.

Купальщицы. Б./Паст. 70х62.

Ремонт сейнера. К./пастель. 87х52.

Старый орех. К./Паст. 85х51.

Портрет мамы. Б./уголь. 35х26.

Море. К./Паст. 59х84.

Портрет Н. Гепарда. К./Паст. 100х52.

Портрет Л. Вольштейн. К./Паст. 90х52.

Двое. С. 30,5х33,5.

На берегу. С. 25х45.

Во дворе. К./Паст. 54,3х44.

На бахче. К./Паст. 85х59,7.

Разговоры. К./Паст. 40х30.

Вечер. К./Паст. 70х50х.

Млечный путь. К./Паст. 75х55.

Звездный путь. К./Паст. 72х52.
Серия «Спорт». С.

                         Спортсмены в душевой. 35х35,5.

                         Баскетболисты. 17х34,2.

                         Баскетбол. 22,7х43,2.

                         Бокс. 24,5х28.

                         Бег. 31,5х28.

                         Борьба. 17х24,3.

                         Хоккей. 25х34.

                         Настольный теннис. 20х30,5.

                         Всадники. 20х30,5.

                         Штангисты на отдыхе. 36,5х23,5.

Баскетбол. Б./уголь 195х113,5.

Акт 11. Б./уголь 76,5х58,5.

Акт 111. Б./Санг. 78х55

Акт V1. Б./Санг. 65х37..

Акт V1. Б./Санг. 61,5х48.

Акт V11. Б./Санг. 75,5х55,5.

Тональный рисунок мужчины, сидящего правым профилем. Б./соус. 59,7х41,8.

Торс бородатого мужчины с карандашом в левой руке. Б./ угольный кар. 60х41,8.

Фигура натурщика в рост, опирающегося на шест. Б./Кар., санг. 70х45,7.

Лошади. К. /См. Т. 58х81.

1980

Экслибрис для И. и Л. Абрамовых. С. 8,2х 6,6.

Серия «Спорт». С.

                         Эстафета. 27,3х31.

                         Баскетбол. 43х25.

                         Бокс. 25,5х24,5.

                         Теннис. 13,5х30.

                         Шахматы. 21х23.

Иллюстрации к книге А. Дея «Народно – песенное творчество». С.

                         Мастерицы. 21х30.

                         Сваты. 21х20.

                         Девушки. 21х20,5..
Каллы. С. 30х21.

Амазонки. Б./уголь. 150х198.

Амазонки. С2. 29,8х22,5.

Семья на велосипеде. С. 31,3х34,3.

Е. Толкунов со своим «пароходом». С. 29,5х22,5.

В магазине. С. 26,8х34,2.

Не отложить, а запретить. С. 20,8х20,6.

Акт V111. Б./уголь. 86х61.

Акт 1Х. Б./уголь. 84х58.

Акт Х. Б./уголь. 84х58,3.

Акт Х1. Б./Санг. 75х55,5.

Лежащая обнажённая натурщица. Б./уголь. 49х104.

Наброски мужской фигуры. Б./Кар. 90х70,5.

Рисунок мужской фигуры. Б./Кар. 69,5х45,5.

Эскиз стоящей фигуры с согнутыми в локтях руками. Б./Кар., соус. 75,1х48,2.

Обнажённая женская фигура с кувшином в вытянутых руках. Б./уголь, кар.88,1х55,3.

Рисунок обнажённой мужской сидящей фигуры. Б./уголь. 115х69,4.

1981

Иллюстрации к книге А. Дея «Народно – песенное творчество». С.

                         Музыканты. 20,5х20,5.

                         На Ивана Купала. 21х20,5

Иллюстрации к рассказу Э. Хемингуэя «Старик и море». С. Шесть листов без названия.

                         Четыре иллюстрации 21х13.

                         Одна иллюстрация 21х17.

                         Разворот «Созвездие рыб» 33,5х13.5.

                         Титульный лист. 14,2х23,9

Экслибрис для Л. И. Туруновой «Дон Кихот». С. 13,4х6,5.

Экслибрис для А. А. Рудман. «Геракл и Антей». С. 6,9х5,2.

Бегущие кони. С2. 25х29.

С базара. К./Паст. 85х70.

Мама. Б./уголь. 45х30.

Иллюстрации к книге Б. Лавренева «41» С. 23,5х13,5.

                         Прорыв.

                         К Аралу.

                         Арал.

                         Остров.

                         Выстрел.

Дикие лошади. С. 29,5х40.

Саша – рыбак Станиславской рыболовецкой артели. Б./уголь. 42х30,5.

Мужской портрет. Б./уголь. 42х31.

Мужская фигура. Б./уголь. 43х31.

На сенокос. С. 39х25.

Сидящая обнажённая женская фигура со сложенными на груди руками. Б./угольный кар. 84,2х62.

Рисунок обнажённой женской фигуры с опорой на правую ногу. Б./Санг. 81,6х57,5.

Рисунок обнажённой женской фигуры со спины. Б./уголь. 159х64.

Обнажённая натурщица /Акт 11/. Б./Кар. 84х60,5.

1982

Экслибрис для В. А. Штырмера. С. 13,6х 6,7.

Портрет Тани Соколовой. К./Паст. 85х60.

Последние лучи солнца. К./Паст. 50х80.

Тачанка. С. 29х35.

Иллюстрации к повести Н. Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки». С2. 20,5х20,5.

                         Майская ночь. Парубки гуляют.

                         Страшная месть. Свадьба.

                         Вакула и Пузатый Пацюк.

                         Пропавшая грамота.

                         Сорочинская ярмарка.

                         Сон Головы.

                         Хлопцы и девчата гуляют.

Штангисты. К./Паст. 46х72.

Портрет Виктории Зубковой. К./Паст. 41,5х29,5.

Рисунок. На даче. Б./Кар. 35х25.

Серия «Очаковские мотивы» С.

                         Разгрузка сейнера. 21,5х30.

                         У причала. 21,2х29.

                         Сейнер 46-14-14. 21,1х29.7.

                         На ремонте. 21,1х29.8.

                         Сейнеры. 21,1х29,6.

                         На погрузке. 19,7х30.

Публий Овидий Назон «Скорбные элегии». Б./уголь. 153х188.

Художник /Мастер/. Б./уголь. 168х60.

Натурщик. Б./Санг. 89х63.

Рисунок натурщицы со спины. Б./уголь, кар. 112х76,7.

Рисунок обнажённого натурщика. Б./Санг., кар. 70х44,5.

Женская сидящая фигура. Б./уголь. 114х67.

Женская фигура в рост с поднятыми руками. Б./Кар. 116,4х64,1.

1983

Экслибрис для В. А. Быстрова. С. 12,3х7,4.

Анечка. Портрет дочери. Б. /Кар. 35х27.

Вика Зубкова и Аня Кидер. Б./Кар. 44,5х31.

Иллюстрации к книге З. Косидовского «Библейские сказания» С2. 23,5х16.

                         Странствия по пустыне.

                         Каин.

                         Иерихон – твердыня Ханаана.

                         Давид и Голиаф.

                         Суд двух матерей. /Суд Соломона/

                         Юдифь и Олоферн.

                         Самсон и филистимляне.

                         Борьба Иакова с ангелом.

                         .Потоп.

Таня. К./Паст. 85х60.

Серия рисунков на тему «Спорт». Б./уголь.

                         Выступление гимнастов. 59х41.

                         Метание ядра. 46х42.

                         Барьерный бег. 42х60.

Аня. Б./Кар. 42х30,5.
В мастерской скульптора. К./См. Т. 60х40.

Марина. Б./См. Т. 42х30.
Осень. Б./Акв. 29х48.

Лето. Б./Акв. 45х48,5.

Семья на прогулке. Б./Акв. 48х63.

Эскиз обнажённой мужской фигуры с поднятой левой рукой. Б./Санг. 84х52,8.

Стоящий натурщик со спины. Б./уголь. 112х37,5.

Рисунок сидящего мужчины. Б./Кар. 70,5х45.

Рисунок обнажённого натурщика. Б./Кар. 70х47,5.

Рисунок мужской фигуры. Б./Кар. 40х70.

1984

Экслибрис для Р. Браилова. С. 14,8х9,9.

Экслибрис для Л. Вольштейн. С. 9,7х14,5.

Экслибрис для А. Куща. С. 9,4х11,1.

Чистка грибов. Б./Кар. 44,5х31.

На даче. Ольховый Днепр. Б./Кар. 44,5х31.

Портрет М. М. Картин. Б./уголь. 62х46.

Ромашки. Дерево /Кар. цветной. 50х80.

За чтением. Б./Кар. 30х43.

Кинопанорама. Б./Кар. 30х43.

Женский портрет. Б./Кар. 43х31.

Портрет Лены Костериной. Б./Кар. 43х31.
Весна. Б./См. Т. 50х30.

Пограничники. Б./См. Т.130х90.

В мастерской. Б./См. Т. 60х40.

Офортный станок. Б./См. Т. 58х40.

В мастерской Егора. Б./См. Т.. 60х80.

Девочка с собакой. Б./уголь.42х30.

Степь. С. 19х25.

Иллюстрации к пьесе Н. Кулиша «41». Б./уголь. 38х40,5. Шесть рисунков /эскизы для литографий/.

Поход Дария. Б./уголь. 140х100.

Походы скифов Б./уголь. 160х120.

Походы запорожцев. Б./уголь. 125х90.

Русские походы. Б./уголь. 135х100.

Асманские походы. Б./уголь. 140х90.

Серия «Земные знаки». Б./См. Т. 60х40. Четыре листа без названий.

Лена. Б./См. т. 40х29.

1985

Экслибрис для В. Штырмера. С. 13,5х6,5.

Серия «Отзвуки старого города». Дерево/ акв., кар.  53х47,5.

                         ...А на забалці кузні...

                         ...Артисти, артисти...

                         ...З давнини – старовини на Херсонському привозі, кавуни...

                         ...Славуто! Багаті скарби твої срібні...

                         ...Усіх не перелічити принад...

Анатолий Чебукин. Б./Кар. 43х30.

Серия «Были скифских курганов». L2.

                         Битва. 44х38,5.

                         Рождение. 44х41.

                         Степь. 28,5х63.

                         Лучники. 45,5х40.

                         Всадники. 38,8х65.

                         Семья. 52х50.

                         Послание Дарию. 49х41.

Иллюстрации к пьесе Н. Кулиша «41». L2. 39,7х36,9.

                         Прорыв.

                         К Аралу.

                         Остров.

                         Арал.

                         Выстрел.

В саду. Х2.  24,5х42.

Крестьянин с быком. Х2. 18х24.

Лето в саду. Х2. 21х25.

Радость материнства. Х2. 35х19.

Лена. Б./Кар. 41х29.

Лида Терёшкина. Б./Кар. 43х31.

Сиваш. К./Паст. 45х30.

Домашний парикмахер. Б./См. Т. 43х31.

Скульптор Андрей Никитюк. К./См. Т. 42х30.

Московский график Л. Терешкина. Б./См. Т. 42х30.

Паша. Б./Кар. 30х20.

Серия «Дети и животные» С2. 21х19. Пять листов без названий.

Римма Розова. Б./уголь. 42х31.

Борис Каплунович. Б./уголь. 60х60.

1986

Экслибрис для Л. Корсаковой. С. 11,2х8,2.

Экслибрис для В. Потребенко. С. 11х9,1.

Экслибрис для В. Левита. С. 12,5х 6.

Дворик в Феодосии. С. 42х30.

Иллюстрации к книге Л. Ф. Дунаевского. «Украинское народно – поэтическое творчество». С2. Парные офорты каждый размером 23х11,5.

                         Мастера.

                         Семья.

                         В саду. /Под яблоней/.

                         Возвращение рыбаков.

                         На гулянье. /Перед праздником/.

                         Разговоры. /Сенокос/.

                         Праздник.
Ольговка. Б./См. Т. 43х31.

Феофан Грек в Каффе. Б./уголь.87х90.

Иллюстрации к книге Д. С. Ивашкина. Лекарственные растения Украины. С. 21х21.

                         Травница.

                         Сушка кореньев.

І в дорогу далеку. Б./уголь. 44х85.

Гражданская война. Б./уголь. 169х189.

1987

Экслибрис для С. Б. Вайнштейна. С. 8,7х 7,2.

Экслибрис для Инессы Николаевны Матвеевой. С. Конгрев 68.

Серия «Город». С.

                         На дачу. 18,5х21,3.

                         Мусорку ждут. 19,7х22.

                         Продавец клеток для птиц. 19,8х21.

                         Гранаты. 21х21.

                         Инвалид. 21х21.

                         Овощи и фрукты. 19,7х21.

                         Продавец рыбок. 19,8х21.

                         Собачий рынок. 24х21.

                         Цветочницы. 21х21

Иллюстрации к книге Д. С. Ивашкина «Лекарственные растения Украины». С. 21х21.

                         Врачевание.

                         Приготовление снадобья.

                         Собирательницы трав.

Фотограф Ростислав Швец. К./Паст. 85х60.

Радости. К./Паст. 55х85.

Две козочки. К./Паст. 60х50х.

Саша. К./Паст. 60х50.

Послание Дарию. Б./уголь. 160х125.

Рождение лошадки. Б./См. Т. 60х80х.

Письма. Диптих. Б./См. Т. 59х39.

                         Солдаты.

                         Невесты.
Друзья. С. 30х35.

1988

Экслибрис для Оли Матвиенко. С. 8,6х 6,5.

Экслибрис для Tatyana Kuzmina. C. 5х 3,5.

Серия «Горожане». С.

                         Радости. 21х21.

                         Прибытие «гонца». 19,8х21,5.         

                         С базара. 19,8х21,5.

Женский портрет. Поэтесса Лада Федорова. К./Паст. 101х75.

Серия «Старый город». С. 20,5х20,5.

                         Вид на городскую думу.

                         Вид на греческую церковь.

                         Вид на Екатерининский собор.

                         Вид на привоз.

                         Вид на южные и северные ворота.

Портрет Оли Матвиенко. К./Паст. 64х92.

Из детства. /Лестница./ К./Паст. 80,5х49.

Репейник. С. 28х17.

Вид на Феодосию. Б./уголь. 42,5х30.

Серия «Воспоминания о службе». Б./уголь. 55х55.

                         В увольнение.

                         На камбузе.

                         Аврал.

                         Демобилизация.

                         Пополнение.

Рыбколхоз «Станислав». С. 43х30.
Две натурщицы. Б./уголь. 90х60.

Спешат на рыбалку. С. 21х20.

Лето. На сенокосе. С. 17,3х28,3.

1989

Экслибрис для Х. Вольфа. С. 10х10.

Серия «Город». С.

                         Мясники. 23,8х21.

                         Хлеб и бублики. 20х21,5.

                         Продавец рыбок. 19,3х20.

                         Окно. 18,2х21.

                         Осень. На объект. 21х21.

                         Крытый рынок. /Горожане/. 21х21.

За шитьём. Б./Кар. 43х30.

Цикл «Городские достопримечательности». С. 21х21.

                         Знакомство.

                         Рокеры.

                         Двое с козой.

                         Разговоры. Подпольная.

                         Дружинники.
                         Туристы.

Заставка для цикла «Городские достопримечательности». С. 33,5х23,5.

Экслибрис для Э. Вайнштейна. С. 8,2х5,7.

1990

Экслибрис для Херсонской областной библиотеки для детей. С. 5,1х 4,8.

Экслибрис для научной библиотеки. С. 5х5.

Экслибрис для В. И. Плешка. С. 6,8х5.

Амазонки. С. 24,4х29,8.

Серия «Город». С.

                         НЛО в Херсоне. 21х21.

                         Все по пути. 22х19.

                         Молочный отдел. 21х21.

                         Ласточки. 20,8х21.

                         Курдики. /Солнечный день/. 21х21.

                         Соседи. 21х21

                         Осень. /Краеведческий музей/. 21,5х21.

                         Жвачки, папиросы, сигареты. 18,5х21.

Цикл «Пять видов реки Днепр». С. 21х21.

                         Глухонемые в полдень близ набережной.

                         Чествование юбиляра на фоне памятника корабелам.

Возле Очакова. Б./Паст. 50х80.

Ночной конь. Б./Паст. 70х50.

1991

Триптих. «Черная быль» Б./См. Т.

                         Сатанинская весть. 119х85.

                         Нет преград. 119х85.

                         Ключница. 120х85.

Серия «Город». С.

                         Возле кассы. 21х21.

                         Цыплята. 18,7х20.

                         На Арбатку. 21х21.

                         Скворечни. 17,5х21.

                         Сосед. 21х21.

                         Мухи. 19,7х20.

                         Окно бабы Мани. 19,6х21.

                         Двор. 19,7х21.

                         Бомжи. 21х19,8.

                         Старый ньюфаундленд. 21х21.

                         Нет проблем. 21х21.

                         Соседи. 21х21.

                         Тост. 17,3х21.

Песнь песней. С. 34х25,3.

Бабий Яр. Триптих. К./См. Т.

                         Монстр. 120х80.

                         Черные травы. 120х80.

                         Гнездо для птицы. 120х70.

1992

Цикл «Пять видов реки Днепр». С. 21х21.

                         Купание возле Антоновского моста».

Пение по случаю крещения 2 августа 1982 года возле гостиницы. «Лилея».

                         Художники в плавнях.

Серия «Город». С.

                         Утро. 21х21.

                         Павлин. 19.8х20.

                         Дикая собака Динго. 21х21.

                         Ослик. 21х21.

                         Обезьяны. /Живой уголок/. 21х21.

Мама и дочь. С. 22,3х29,5.

Созвездие рыб. С. 34х24.

1993

Магазин. Возле окна. С. 30х19.

Портрет Лидии Розовой. Б./Паст. 100х70.

Серия «Город». С.

                         Матрос с попугаями. 21х21.

                         Лето. Рыбки. 22х21.

Оформление книги З. С. Орлова, И. Д. Ратнера. Из истории заселения Херсонщины. Херсон. Городская типография. 1993.

Лаокоон. К./См. Т. 118,8х121.

Двенадцать ёмкостей и скрипка. К./См. Т. 120х85.

1994

Ласточки. С. 35,5х33.

Асканийские женщины. Триптих. Б./См. Т.

                         Европа. 40х25.

                         Данная. 40х30.

                         Ева. 40х25.

Сельские мотивы. Триптих. С. 42х29,5.

                         Птичьи гнезда.

                         Село на высоком берегу.

                         Хоккеисты.

Мальчишки. С. 24,2х34,5.

1995.

Серия «Аскания». С. 7,5х9.

                         Овца.

                         Хомяк.

                         Рыба.

                         Ворона.

                         Суслик.

Прогулка. С. 11,2х 9,5.
Бой запорожцев с татарами. Б./уголь. 62х43.

1996

Экслибрис для Miki Nomerovskys. С. 13,5х 4.

Серия «Аскания». С. 7,5х 9.

                         Зайчик.

                         Змей.

                         Кот.

Серия «Жизнь земная» С2. 25х30,5. Двадцать листов без названия.

Портрет Виктории Гордиенко. К./Паст. 81х47.

1997

Экслибрис для Вікторіі Іванівни Гордієнко. “Кассандра” С. 8,5х8,2.

Лошади. К./См. Т. 58х81.

Портрет Валентины Кривошеевой. К./Паст. 100х75.

Портрет Светланы Афанасьевой. К./Паст. 100х70.

Серия «Южные походы». С. 30х32. На одном листе семь рядов по пять офортов.

                         Король.

                         Викинг.

                         Немец.

                         Турок.

                         Казак.

Серия «Степова доба”. С. 7,5х6. Три офорта в сем рядов.

                         Полдень.

                         Вечер.

                         Ночь.

Портрет Светланы Тищенко. К./Паст. 75х37.

1998.

Єкслибрис для Замараевой Ирины.  С. 6,8х9,8.

Экслибрис для Э. А. Потапова. С. 11,2х7.

Экслибрис для А. А. Рудмана. С. 6,9х5,2.

Экслибрис для Барах Ирины. С. 7,5х9.

Экслибрис для Александра Карпа. С. 9,3х4,4.

Экслибрис для Э. Вайнштейна. С. 15х6.

Экслибрис для Гоноболина Александра. “Гармония”.С. 9х7,5.

Экслибрис для Замараевой И. С. 13,5х7,2.
Экслибрис для Р. Бринклина “Вишнёвый сад”. Б./к. Конгрев 10.
Экслибрис для Х. Вольф “Материнство”. С. 10х10.
Экслибрис для Ж. Франсис. “Замочная скважина”. С. 7,8х5,8.

Серия “Город”. С.

                         Новые времена. /Прогулка/. 20,8х21.

                         Два скульптора. 19х21.

                         “Кардиналы” в дождь. 21х21.

                         Мадонна. 21х21.

Читая Хемингуэя. С. 30,4х32.

Портрет Елены и Макса Афанасьевых. Б./Санг. 73х70.

Серия “Южные походы”. С. 7,х9,2. Семь офортов в три ряда.

                         Походы Дария.

                         Походы скифов.

                         Пходы монголов.

                         Походы турок.

                         Походы запорожцев.

                         Русские походы.

                         Походы германцев.


1999

Экслибрис для Белобокова Бориса. С. 8,7х4,6.

Экслибрис для Бурлакова Л. Н. С. 7,2х13,3.

Экслибрис для Підмогильного Миколи Васильовича. С. 7,5х7,5.

Экслибрис для Быстрова Владимира Андреевича. ”Гілея”. С. 6,3х5,7.

Єкслибрис для Ирины Замараевой. “Водолей”. С. 5,5х4.

Экслибрис для Ю. И. Бардачёва. “Слово о полку Игореве”.С. 5х5,3.

Экслибрис для Елены Марущак. “Близнецы”. С. 6х8,5.

Экслибрис для Фонда Говарда. “Пеликан”. С. 5,7х4,3.

Экслибрис для Анатолия Быкова. “Любовь земная”. С. 7,5х9,5.

Экслибрис для Юрия Петровича Шепелева. С. “Бременские музыканты”. С 9,7х4,5.

Экслибрис для Абакуловой Марины. “Ольвия. Гилея”. С. 4,6х4,4.

Экслибрис для Аврума Вольфа. “Ангел трубящий в шафар” С. 5,5х6.

Экслибрис для Loseph Eshman/ «Играющие рыбки». С. 4,2х5,7.

Экслибрис для Анатолия Быкова С. 9х10.

Экслибрис для Шепелева Юрия Петровича «Над степью». С. 10х8.

Экслибрис для Аврума Вольфа «Спящий ангел». С. 6х6.

Экслибрис для Григория Зозули «Кукушонок». С. 4,5х4,5.

Экслибрис для Елены и Максима Афанасьевых «Хранитель города. Гилея.» С. 10,5х 6,5.

Комбинированная композиция «Асканийские сутки». С2. 64х30.

2000

Экслибрис для Шепелева Юрия Петровича. С. 10х7,5.

Экслибрис для Виктории Пархоменко. С. 9,3х13,7.

Экслибрис для Mike Nomepovskys С. 10,5х10.

Экслибрис для П. Нестеренко «Коллекционер». С. 5,7х5,2.

Экслибрис для Владимира Потребенко «Остров в океане». С. Конгрев 10,5.

Экслибрис для Anna and Oleksandr Nomerovsku «Любовь земная». С. 13х12,8.

Экслибрис для В. Г. Чупрыны «Художник и его муза». С. 11х11.

Экслибрис для Fishman Loseph. C. 5,7х 9,7.

Экслибрис для Аврума Берковича «Ангелы с книгой» С. 7х7.7.

Экслибрис для J Chaussen «Блаженство» С. 9,5х12,5.

Серия «Город». С.

                         Молочный отдел. 21х21.

Отдых. К./Паст. 65х72.

Сон. Б./Паст. 67х99.

Серия «Южные походы. Геммы». С. 3х7. Четыре ряда по семь одинаковых офортов.

                         Гемма «G».

                         Гемма «W».

                         Гемма «S».

                         Гемма «O».

Портрет Наталии Бондаренко. К./Паст. 85х60.

2001

Экслибрис для Швеца С. «Остров Лесбос». С. 15х15,5.

Экслибрис для Олі Матвієнко. С. 15х10.

Єкслибрис для Чурсиной Татьяны. С. Конгрев 10.

Экслибрис для Татьяны Чурсиной. С. 7х7.

Экслибрис для Э. Потапова “Психея и амуры”. С. Конгрев 10.

Экслибрис для L. Stolt. «Яблочный король». С. Конгрев 10.

Экслибрис для L. Stolt  «Адам и Ева». С. Конгрев 10.

Экслибрис дляТ. Тупкало “Искушение” С. 4.7х4.

Экслибрис для Петра Нестеренко “Степь”. С. 10х10.

Экслибрис для Igop Tapacovicn Shevchenko «Кони». С. 9,8х10.

Экслибрис для С. Шевца “Остров Лесбос”.С. 16х16.

Экслибрис для Last Stolt «Адам и Ева» С. Конгрев 10.

Экслибрис для J. Chaussen. «Над Элладой». С. 10х10.

Экслибрис для Миколи Васильовича Підмогильного «4 карты». С. 9х8.

Экслибрис для Э. Б. Вайнштейна «Ночной кот – хранитель города». С. 5,3х5,3.

Экслибрис для Tatyana Kuzmina «Всадники». С. 6,5х8.

Экслибрис для Т. Кузьминой «Корабль знаний». С. 3,5х3,5.

Экслибрис для Василия Гурина «Freedom». С. 10х10.

Желанный дождик. К./паст. 54х83,5.

Портрет Ирины Барах. К./Паст. 100х75.

Юг. К./Паст. 82,5х72.

На бахче. К./Паст. 80х50.

Желанный дождик. К./паст. 54х83,5.

Юдифь с головой Олоферна. К./См. Т. 120х80.

2002

Экслибрис для Andrey Matrosov «Похищение». С. Конгрев 10.

Экслибрис для Ирины и Ивана Замараевых “Переход через Красное море”. С. 10х10.

Экслибрис для Иосеф-Иухох Вольфа “Скрижали”. С. 10,5х5.

Экслибрис для Vicente Martinec Uste «Игра». С. 13х14.

Экслибрис для Nik Shevcnuk. С. Конгрев 10.

Экслибрис для А. Gonobjlin. С. Конгрев 10.

Экслибрис для Л. Луцик «Медуза и Пегас». С. 10х10.

Экслибрис для Барах Ирины «Одиссей и серены». С. 9х9.

Экслибрис для Вікторіі Іванівни Гордієнко “Кассандра”. С.8,5х9.

Єкслибрис для Пetro Nesterenko ХХIХ congress TISAE. Б./тушь, перо.13,5х19.

Вечер. К./Паст. 86х62.

Сумерки. К./Паст. 86х53.

Юг. К./Паст. 82х72.

Помпея. /Присутствие змея./ К./Паст.  91х73.

Медуза. Б./паст. 82х72.

Лето. Б./Паст. 93х70.

Марево. Б./Паст. 62х98.

Блаженство. К./Паст. 71х92.

Блаженство. К./Паст. 90х65,5.

Весеннее марево. К./Паст. 52х87.

2003

Экслибрис для Biblioteka Gliwice. С. 9,5х 9,5.

Экслибрис для Василия Гурина «Libertе». С. 10х10.

Экслибрис для А. А. Быстрова «Каин и Авель». С. 11х10,5.

Экслибрис для Jean-Francois Chaussen «Любовь земная». С. Конгрев 10.

Экслибрис для Kuzmina Tatyaya. «Амазонка». С. 13х14,2.

Экслибрис для Петра Нестеренко “Библейские праотцы” Б./Кар.10,3х11.

Экслибрисы
Искусство книжного знака – это область прикладной графики, имеющая отношение не к полиграфии книги, а к оформлению книги ее владельцем (частным лицом или библиотечным учреждением). Прикладной характер экслибриса позволяет выделить его в отдельную сферу печатной графики.

Специфика искусства книжного знака имеет ряд аспектов, определяющих критерии его художественной ценности.

Небольшие размеры экслибриса требуют особой изысканности графического языка для лаконичного и емкого раскрытия темы. Шире, чем в других формах графики, в минигравюре используется символика, эмблематика, аллегория и другие иносказательные приемы изображения. Обязательный для книжного знака текст может быть дополнителен афоризмами и девизами. Текстовой материал вписывается в единый композиционно-пластический ритм произведения.

Книжный знак (бумажный ярлык) предполагает его тиражирование, что определяет и способы гравирования. Исторически сложившиеся классические техники экслибриса – ксилография (торцевая), гравюра на металле, линогравюра, литография, в настоящее время дополнены новыми: гравюрой на пластике, сериграфией, компьютерной графикой и другими. На примере исследования каталога экслибрисов П. Нестеренко (Книжка Петра Нестеренка (вступна стаття К. Липи) – К.: Видавничий дім Соборна Україна, 2001. – 56 с.) убеждаемся, что среди экслибристов большинство работает в линогравюре (26 художников), уверенно получает распространение техника гравюры на пластике (19 художников). Классической техникой глубокой печати – офортом занимаются лишь пять экслибристов.

Это ведущие офортисты отечественной графики нашего поколения: киевляне В.Фенчак, Р. Саенко, львовяне С. Храпов и О. Погребная-Кох. Юг Украины представляет херсонец Ф. Кидер.

Анализ одного каталога, даже такой крупнейшей коллекции экслибрисов, как у П. Нестеренко, не дает полной картины использования графических техник. Но эти ориентировочные данные подтверждаются при визуальном анализе других каталогов, как Всеукраинских выставок экслибрисов, так и международных.

В наше время техника офорта постепенно исчезает из практики графиков. Ее возможности богаты и в полной мере не раскрыты. Техника Рембрандта, У. Хоггарта, Ф. Гойи, А. Цорна, М. Дерегуса, А. Данченко не должна быть утрачена современными графиками. Хранил и развивал этот трудоемкий способ гравирования Ф. Кидер.

Более двадцати лет офорт был его основным, любимым графическим приемом. Блестящий мастер рисунка он и в офорте открыл большие возможности передачи своего мастерства, сформировал яркую, самобытную манеру гравирования, травления, печати.

Функциональность книжного знака определяется принадлежностью книг их владельцу и коллекционеру. Второе назначение существенно стимулирует развитие искусства экслибриса. В конце ХІХ века библиофилы, библиографы, антиквары и просто образованные люди начали создавать свои коллекции книжных знаков. Херсонщина гордится художником и коллекционером экслибрисов С. Сильванским, его исследованиями провинциальных книжных знаков первых десятилетий прошлого века.

Сейчас сеть экслибрис-клубов объединяет собирателей, профессионалов-экспертов книжных знаков и способствует конкурсно - экспозиционной и исследовательской деятельности в области художественной культуры книги. В 1992 году был создан Украинский экслибрис-клуб, который вошел в Федерацию интернациональной ассоциации любителей экслибрисов (FISAE). Деятельность международного объединения специалистов экслибриса способствует расширению информационного поля и популяризации творческой деятельности художников экслибристов, формирует критерии требований к этому виду графики малых форм.

В 2000 году FISAE разработала программу «полезный экслибрис начала третьего тысячелетия» с определением – «полезный» экслибрис  - это экслибрис, владелец которого имеет на нем свое имя и активно использует его как марку собственности «как художественное произведение для обмена и коллекционирования» (из личного приглашения Ф. Кидера на участие в Vвсемирном Триеннале гравюры малых форм от Французской ассоциации развития экслибриса(AFCEL)).

В интернациональный мир книжного знака произведения Ф. Кидера вошли в 1998 году. Из ста двадцати экслибрисов графика на десяти международных и всеукраинских выставках экспонировались семьдесят произведений. Экслибрисы Ф. Кидера хранятся у коллекционеров Украины, России, Германии, Израиля, Англии, Норвегии, Канады, США, Бельгии, Турции и Японии.

Изучению книжных знаков Ф. Кидера как отдельной области его графического творчества не было уделено должного внимания. Из информации, размещенной в каталогах, важное место занимает статья П. Нестеренко (Modern Ukrainian Bookplate Design // Bookplate international, England, Vol. 6. № 1. 1995.) Ведущий украинский специалист в области культуры книжного знака дает общую характеристику современного украинского экслибриса и критически оценивает творческое своеобразие произведений пятидесяти художников Украины – участников выставки экслибриса в галерее  Силезского Лондонского университетского колледжа (1999 г.). Первый персональный каталог экслибрисов художника составили В. А. Быстров и И. В. Замараева (Экслибрисы Феликса Кидера. – Херсон, 1998. – 21 с.). В него вошли двадцать пять книжных знаков. К тому времени, график выполнил тридцать экслибрисов. Ф. Кидер сам подбирал материал для каталога и, по всей видимости, специально не представил остальные произведения. Исследования, проведенные авторами первого каталога, - весомый вклад в дальнейшее изучение книжных знаков Ф. Кидера. Отдельные экслибрисы Ф.Кидера исследовал Я.Бердичевский в своей книге «Народ книги» в Берлинском издании «Алеф», 2005 года.

Систематизация экслибрисов Ф. Кидера прослеживается в двух направлениях: тематическом и хронологическом. Основная часть книжных ярлыков объединяется в такие группы: «Экслибрисы с афоризмами», серия «Времена года», «Образ лошади как пример природной грации», «Мифология», «Библия», «Образ Ангела как авторская позиция художника», цикл «Граммофонные пластинки».

Хронологическая система основана на последовательности этапов работы над экслибрисом и дает возможность проследить закономерности структурно-пластических изменений в минигравюрах Ф. Кидера, определить их значение в творчестве графика. Первые печатные экслибрисы датированы 1972 годом, последние – маем 2003 года, за месяц до смерти художника. На основе стилистического единства, деятельность художника в прикладной графике может быть представлена в трех периодах.

Первый 1972 – 1973 годы – это время осваивания техники офорта и формирование собственной системы символических обозначений.

Второй период – 1977 – 1997 годы – расширение тематики экслибрисов, создание серии «Времена года», обогащение палитры графических средств и композиционно-пластической структуры книжного знака.

Третий период 1998 – 2003 годы – это свободное овладение образной символикой книжного миниофорта, гармония лиризма и монументальности в сюжетно-образном решении экслибриса, формирование авторского кода – «кидеровского ангела», реализация в книжном знаке образно-психологического решения темы.

Вместе с тем, экслибрисы любого периода по манере исполнения, адекватны его станковой графике. Офорты Ф. Кидера основаны на крепком, убедительном рисунке. Школа академического рисунка, усвоенная Ф. Кидером еще в годы учебы, и постоянная практика, сформировали высокую культуру графического языка художника. Независимо от сюжета и формы изображения, его рисунки привлекательны своей виртуальностью. В самых незначительных набросках сказывается спокойное и уверенное мастерство, неизменно сохраняется оригинальность «почерка» мастера. В офортных рисунках, на всех этапах творчества, он использует различные графические приемы. На раннем – часто обращается к штриховому рисунку, напоминающему технику тушью-пером, позже, моделировка формы становится более мягкой, появляется своеобразная офортная манера рисунка, создающая впечатление фактурной поверхности гравюры.

Тематическое разнообразие книжных знаков и графический язык офортов подчинены глубокому философскому осмыслению сюжетно-образного решения произведения, отражению гуманистического назначения искусства.

Из книжных знаков первого периода в коллекции семьи художника сократилось семь произведений. Они были сделаны для художников, друзей и близких по духу людей, в подарок.

Скорее всего, первым по времени был создан собственный экслибрис графика. Ф. Кидер представил его авторам первого каталога своих экслибрисов В. А. Быстрову и И. В. Замараевой, но на выставки никогда не подавал. В квадратный формат листа вписана лошадка, стилизованная под детский рисунок. Угловатое изображение животного, подкованного на все четыре ноги, заполняет собой лист. График строит рисунок исходя не из привычного изображения лошадки, а от избранного формата листа. Лошадка Кидера очаровательна своей неуклюжестью и внутренней напряженностью всех плоскостей фигурки. Как фигура лошадки, так и фон, заполнены узором из сетчатых и волнообразных линий, которые создают впечатление новой материальной поверхности.

Книжные знаки для А. Светлакова (1972 г.) и В. Хорошайло (1973 г.) строго закомпонованы в традиционные прямоугольники. В линейном рисунке легко прочитывается знаковая символика. Экслибрисы для А. Бабака (1972 г.), Н. Х. Косумяна (1972 г.), Л. М. Туровецкого (1975 г.) перенасыщены символическими изображениями и сформированы в сложные многоплановые композиции. В них художник использует иллюзию оп-арта на шахматной доске (для А. Бабака), экспрессию стремительного бега (для Л. Туровецкого), цепочку взаимосвязанных обозначений, характеризующих род занятий владельца (Н. Х. Косумяна). Парашюты, дерево-рука, фигура сказочного монстра, широко раскрытый глаз с развевающимися ресницами. Вся композиция, подобно кроссворду, выстраивается в витиеватую трактовку жизненных перипетий владельца экслибриса. Символический ряд знаков, скорее всего, был продиктован вкусами Н. Х. Косумяна и соответствовал его требованию максимальной наглядности повествования. Эти офорты не были показаны на выставках и не вошли в первый каталог. «Проба пера» сохранилась у их владельцев и в личном архиве художника.

Седьмой книжный знак этого периода для Б.Н.Раппопорта (1972г.)(17) экспонировался на первой персональной выставке Ф. Кидера в Херсоне (1988 год). На горизонтально вытянутом прямоугольнике нарисована скачущая лошадь. Это животное Ф. Кидер считал образцом природного совершенства.(18) Он восхищался его пластической силой, грациозностью и гармонией пропорций. В линейном рисунке движение лошади изображено с анатомической точностью. Выделены группы мышц, напряженных во время движения. Динамика рисунка усилена вихрем линий, подчеркивающих направление движения. Вглядываясь в гравированный рисунок лошади, видим, что над ее крупом развеваются огромные крылья – это Пегас. Вначале этого не замечаешь из-за анатомических деталей рисунка лошади, которые не оставляют места для сознания того, что это мифологический образ. По периметру лист экслибриса обрамляет тонкая строка текстов Б. Селинджера «Выше стропила, плотники!» и Э. – М. Ремарка «Разум дан человеку для того, чтобы он знал, одним разумом жить нельзя, люди живут чувствами, а для чувств безразлично, кто прав». Литературно-образный строй экслибриса – это гимн творческому вдохновению. Тридцатитрехлетний Феликс Кидер, в первую очередь, отражает свои художественные ориентиры чувственного восприятия прекрасного.

В первых экслибрисах график использовал цветной фон. Различные градации охристо-коричневых и оттенки английской красной, становились обобщающим приемом в книжных знаках, выделяя на белом листе бумаги четко очерченный прямоугольник офорта. Позже, художник не использует этот прием, но всегда тщательно подбирает цвет для оттиска офорта.

Ф. Кидер не ставил своей целью специальное использование афоризмов и девизов в экслибрисах. В его работах они появлялись в силу соответствующей необходимости, в ходе разработки темы или раскрытия определенных личных качеств владельца книжного знака.

Следующий экслибрис с афоризмом сделан для Б. Школьникова (1979) (19). Офорт уникален по своей сатирической образности. Друг за другом изображены три фигуры: кокетливая женщина, за ней блудливый поп, в карман которого, тянет руку воришка. Двустишие из стихотворения Н. Гумилева изогнутой лентой обрамляет изображение.

«Все мы – святые и воры, из алтаря и острога,

Все мы смешные актеры в театре Господа Бога»

Символично и то, что художник цитирует строки поэта, чье имя в ту пору было под запретом. Подобно станковым офортам этого времени, манера исполнения экслибриса построена на выразительной контурной линии и тональной нюансировке моделирования формы.

В едином пластическом ритме размещены рисунок и текст, в шрифте выверена изменяющаяся высота строки. Фигуры людей одновременно окружены и зажаты шрифтом. Такое художественное решение - несомненная удача графика.

В иной суховатой манере, исполнен книжный знак для херсонского коллекционера Е. Б. Вайнштейна (1987 г.) (20) со стихами Омара Хайяма.

«Мужи, чьей мудростью был этот мир пленен,

В которых светочей познанья видел он,

Дороги не нашли из этой ночи темной,

Посуесловили и погрузились в сон.»

В зрительном центре вертикального прямоугольника изображена объемная книга. На ней лежит череп и рядом в назидательном жесте изображен скелет кисти. В рисунке художник раскрывает содержание стиха с определенной долей иронии.

В экслибрисе для В. Левита (1986 г.) (21) художник по-новому использует литературный материал. В книжном ярлыке он образно раскрывает символику стиха Гийома Аполлинера «Мышь» из цикла «Бестиарий».

«Деньки – денечки, мыши вы,

Вы жизнь мою грызете. Боже,

Мне двадцать восемь лет! Увы,

Я их довольно плохо прожил».

Под впечатлением от этих строк Ф. Кидер изображает «лестницу жизни», подобную библейской лестнице Иакова. На верхней ступеньке «прожитой жизни» сидит мышь. К ней поднимаются раскрытые книги, но не достигают верхней ступени. Понимание смысла жизни прошло с опозданием, и прожитые годы потрачены зря. Аллегорическая часть экслибриса дополнена пейзажем, изображенным в перспективном удалении. Строгие линии текста, завершают композицию офорта.

Экслибрисы восьмидесятых годов удивительно богаты новыми офортными приемами. Создается впечатление: все то, что художник не мог применить в эстампной и иллюстративной гравюре, он восполнил в книжных знаках. Эти экслибрисы, в то время, он не предлагал на выставки, поэтому их не касались критерии оценки с позиций официальных направлений в искусстве. Он был свободен не только в выборе темы, но и в отражении своего отношения к ее сюжетно-образному воплощению.

В это время были выполнены два по-своему уникальных книжных знака. Единственный, среди экслибрисов графика, шрифтовой знак для Л. Абрамовой (1979) (22). Он построен на шрифтовом решении образа и напоминает забытую форму рукописного экслибриса. Текст: «Ex libris Лилии Абрамовой. К.Ф.79» в окружении разбросанных в беспорядке скрипичных ключей. Один из них, в центре листа, образует поющую птичку, от которой идет текст. Впечатление хаотического нагромождения линий организуется шрифтовой строкой текста, размещенной в виде сердца.

Уникален своей формой суперэкслибрис (конгрев) (23) для Инессы Николаевны Матвеевой (1987). Историческая справка об этом виде книжного знака, неизменно связывает его с изображениями родовых гербов, пышных изделий, которые оставляли тиснения на переплетах или обложках книг. Рельефное изображение для нашей современницы, в определенной степени, следует законам гербовой композиции. Изображение дано в круглом формате. Его край определен строкой текста. Внутреннее пространство заполняет рельефное изображение лани. Стилизованная форма животного с маленькой головой, украшенной серповидным рогом, стройными ногами и упругим сильным туловищем, отличается изящными пропорциями. Рельеф рисунка и текста уравновешены и создают гармоничное соотношение плоскостей.

Стилизованно под рисунки народных мастеров решение экслибриса для «Олі Матвієнко» (1988 г.) (24). По книге «Кобзар» идет женщина с коромыслом на плечах. На ведрах – цифры: «1814» и «1989», они обозначают даты издания книг, собранных в обширной библиотеке владелицы знака. Фон между изображением и краем экслибриса, отпечатанный оригинальным способом, имитирующим кожаный переплет.

Точным, выразительным гравированным рисунком украшен книжный знак для Л. И. Туруновой (1981 г.). На нем изображена фигура коленопреклоненного Дон Кихота при шпаге и с букетом роз. В руке он держит один цветок – знак любви к единственной. Движение фигуры повторяет вертикально «рассыпанный» текст, выполненный красивым контрастным шрифтом.

Приемами, традиционными для своих станковых офортов, Ф. Кидер создает следующую группу экслибрисов: для коллекционера В. А. Быстрова (1983г.) (25), искусствоведа Л. Корсаковой (1986г.) (26), архитектора В. И. Плешко (1990г.) (27) и серию «Времена года». Наработанными средствами, в оригинальных композициях, график добивается емкого и лаконичного раскрытия смыслового содержания темы.

Бес коллекционирования, в офорте для В. А. Быстрова, сидит на старинном фолианте. Одна сторона его лица улыбается, радуясь пополнениям коллекции, другая – плачет, горюя о невозможности собрать все желаемое. В его руке сигарета, дым от которой образует надпись «Ex libris». На кончике хвоста – пиковый туз. Владелец экслибриса – заядлый курильщик, а жизнь его проходит под знаком этой карты.

Выразительно отражены занятия владельца в экслибрисе В. И. Плешко. В красивую форму прямоугольника, со сферическим завершением верхней его части, вписано перспективное изображение лежащей гитары. Ее поддерживают женские фигурки, напоминающие кариатид. Их торсы похожи на ионические капители. Рисунок воспринимается как некое архитектурное сооружение и как «представление» музыкального инструмента. Для отражения профессии – архитектор и увлечения – бард, художник нашел ненавязчивое и выразительное решение.

Из четырех книжных знаков, серии «Времена года», три были выгравированы в один год: для Р. Браилова «Весна» (1984г.) (28), для Л. Вольштейн «Лето» (1984г.) (29), для А. Куща «Осень» (1984г.). Последний, для А. Матвиенко «Весна в плавнях» (2001г.), завершил серию.

Знаковым эквивалентом времени года для всех экслибрисов, стало изображение обнаженной женщины, парящей над землей. В конкретном художественном образе воплощено абстрактное понятие «времен года». Аллегорические изображения скатерти – самобранки, ведра с водой, тряпки и швабры, развевающихся волос из молодой зелени или перевитых виноградными гроздьями и орудия сельского труда, раскрывают понятия «весеннего очищения и обновления природы», «лета жизни», «поэзию сельской осенней страды». Панорамная картина полоски земли, внизу под фигурой женщины, вносит черту реальности в иносказательные сюжеты.

Наряду с персональными экслибрисами, важны семейные и детские книжные знаки. В малой гравюре Ф. Кидера они не выделяются в отдельную группу. К ранним произведениям относятся книжные ярлыки для Н. Паксарян и В. Шварцмана (30) «Любите Францию» (1979г.). Для жены-француженки и мужа, живущих в Днепропетровске, «Любите Францию» - девиз не только книжного знака, но и семейных отношений. Изображен древний свиток, на котором кроме текста выгравирован галльский петух. Коричневато-красный с фиолетовыми оттенками цвет офорта, создает впечатление ценного пергамента, дорогой реликвии.

Книжный знак для супругов Абрамовых И. и Л. (1980г.) образован символами любви и взаимопонимания. Хитровато улыбающийся Амур, пускает свои стрелы в парные изображения уточек, мышей, рыбок. Показана семейная идиллия, за ширмой которой другие проблемы не видны.

Следующие семейные экслибрисы были сделаны двадцать лет спустя. Сложней стала символика книжных знаков, масштабней темы, абстрактней их изображение. Рисунок офорта подчиняется штриховой манере, которая создает особую фактуру теней. Всем своим экслибрисам Ф. Кидер дает названия – это своеобразный ключ к расшифровке темы.

Экслибрис для Елены и Максима Афанасьевых (31) «Хранитель города. Гилея» (1999г.). Ангел-хранитель, который укрывает собой дома-скворечни-город и всю Херсонщину – Гилею, землю древних скифов и ее нынешних жителей.

Для книг семьи своей дочери Анны и Алекса Номеровских «Ангелы» (2000 г.), которые живут далеко от родителей, в Канаде, Ф. Кидер избрал иной по объему темы знаковый эквивалент. Над планетой летят три Ангела – три члена семьи. Рядом змей искуситель – символ любви и корзина, наполненная яблоками – знак изобилия. Ангелы выпускают свои стрелы в одном направлении, к невидимой цели. Все эти знаки, сплетаясь вместе, обозначают жизненные ориентиры молодой семьи.

Для семьи Замараевых Ивана и Ирины (32) экслибрис «Переход через Красное море» (2002г.). Для ветхозаветного сюжета художник нашел оригинальное и убедительное решение. Море расступилось, свернулось спиралью в рулон, и иудеи проходят под высоким гребнем волны. Графическое решение мотива представлено как знаковое.

Для двух поколений своих наследников, дочери и внука, книжные ярлыки были выполнены с интервалом в двадцать лет. По манере исполнения эти детские экслибрисы соответствуют раннему и позднему периоду офортной графики художника.

Для Ани Кидер (1979г.) изображены два сказочных гнома, сидящих на раскрытой книге. У одного в руке ключ к знаниям, у другого – ложка для духовной пищи. Символика экслибриса носит сказочный характер, в традициях детской книжной графики семидесятых – восьмидесятых годов ХХ века.

В экслибрисе для внука, Мишеньки Номеровского «Воздушные шары» (2000 г.) дедушка Феликс использовал тот же принцип сочетания символов, что и для семейного знака Номеровских. Младенец, распашонка которого напоминает крылья, парит над планетой, выпуская из трубки для мыльных пузырей – воздушные шары. Новое время – иные масштабы в жизни младшего поколения рода Кидеров.

На завершающем этапе работы Ф. Кидера над экслибрисом рубежным событием стало представление его работ на международной выставке книжного знака. Выставка была открыта во время работы ХХVІІ Международного Конгресса Экслибрисов. Книжные знаки Ф. Кидера (для И. Замараевой, для В. Быстрова, для Н. Паскарян и В. Шварцмана) вызвали интерес специалистов. Участница конгресса И. В. Замараева вспоминает: «Работы Феликса Кидера привлекли внимание, как графикой, так и смысловым содержанием». (Каталог экслибрисов Ф. Кидера, 1998 г.). Это был первый шаг херсонского графика в интернациональное сообщество экслибристов. Он существенно изменил отношение художника к этой сфере деятельности. Результатом активной работы стали девяносто книжных знаков, созданных за 1998 – 2003 годы.

В экслибрисах, как и в станковой гравюре, меняется техника гравирования рисунка. Его основой становится штриховая манера. Диагональная штриховка не столько работает на выявление формы, сколько создает особую фактурность гравированной поверхности. Штриховка подчинена линейно-световому решению офорта. Все компоненты гравюры осмыслялись художником как содержательные.

Важное место уделено психологической характеристике героев. Отражение внутренней экспрессии образов и динамическое композиционное решение офортов глубже раскрывает позицию художника в трактовке изображаемых мотивов.

Его концепция «связи пластического решения произведения с традициями искусства Юга Украины» (из дневника Ф. Кидера) привела к созданию собственного символа - образа Ангела. Кидеровский Ангел – это олицетворение добра и защищенности. Условный герой книжных знаков изображен с солнцеподобной головой, обрамленной прядями ровных коротких волос. Большие миндалевидные глаза, подобные иконописным прототипам, выражают обширный спектр чувств. Радость творчества – в экслибрисах для Ю. П. Шепелева (33) «Над степью» (1999 г.) и для И. Барах (34) «Играющие ангелы», удовлетворение от совершенного доброго дела – знак для И. Замараевой «Водолей» (1999 г.), - блаженного покоя – «Спящий ангел» (1999 г.) и «Ангел трубящий в шофар» (1999 г.) для А. Вольфа (35). Ангелы для экслибриса Э. Вайнштейна «Ангел» (1998 г.) и для А. Карпа (36) «Ангел и рыба» (1999 г.) сосредоточены на самосозерцании. Радостный и жизнеутверждающий Ангел в знаке для Ж. Шоссена (37) «Блаженство» (2000г.).

Книжный знак для В. Г. Чупрыны (38) «Художник и его муза» (2000 г.) единственный кидеровский экслибрис с портретом владельца знака. Дружеский шарж на Владимира Григорьевича дополнен фигуркой ангела-музы, сидящего у него на коленях. Бокал в руке живописца и венок на голове музы, символизируют успех на ниве украинской культуры.

В экслибрисе для своей ученицы Виктории Пархоменко (2000 г.) график все элементы знака сочетает в метафорическую цепочку обозначений. Читающий Ангел – символ обучения, внимательно слушающая лошадь – знак учителя. Пейзаж, с изящными стебельками травы и пятью ласточками, объект изучения и подражания в искусстве. Лирическая интонация взаимопонимания между учителем и ученицей, в нежном касании головы Ангела и лошади, беззащитности Ангела и покровительстве лошади. На обратной стороне листа экслибриса В. Пархоменко написала: «Мой добрый Ангел прочтет тебе поэму утешения. Ты успокойся и прости судьбе ее все прегрешенья».

На основании изучения рабочих материалов Ф. Кидера (дневников, альбомов с эскизами) сложилось определенное представление о принципах работы графика над экслибрисами. Прослеживаются два основных пути разработки темы.

В реализации замысла для отдельных тем, композиционно-пластическое решение складывалось в первых набросках. Затем, художник уточнял найденную композицию, оттачивал детали рисунка, искал выразительные графические средства. Этот принцип можно проследить в работе над экслибрисами для Ю. Н. Бардачева (39) «Эврика» (1999 г.). Научную деятельность Юрия Николаевича график передал с помощью образа Архимеда, в ироничном изображении открытия закона гидростатики. Ученый сидит в тазу, наполненном водой, и восклицает «Эврика!». В первом офорте Ф. Кидер объемно моделирует изображение фигуры, рисует круглый контрастный шрифт, подчеркивает пространственную глубину рисунка. Такая тональная перегруженность офорта, не устраивает, и он гравирует другой вариант того же офорта. Стилизует изображение до линейного рисунка, корректирует компактность размещения фигуры и текста, вводит соответствующий рисунку угловатый контурный шрифт. Экслибрис получает задуманную четкость решения, графическую лаконичность и образную выразительность. Этот принцип работы Ф. Кидера прослеживается в книжных ярлыках для П. Нестеренко (40) «Степь» (2001 г.), для В. А. Быстрова «Каин и Авель» (2003 г.), для Й. Вольфа (41) «Скрижали» (2003 г.), для А. М. Бурлакова (42) «Бурлак» (1999 г.) и других.

Другой способ работы Ф. Кидера заключается в подборе образов-символов, которые затем он выстраивает в определенную систему, раскрывающую тему произведения. Наглядно представляет этот способ разработка экслибриса для В. И. Гурина (43) «Свобода» (2003 г.). Идея офорта заключена в возможности художника выбрать легкий путь в искусстве в обмен на творческую свободу. Объекты изображения: коты, мыши, ласточки, где образ кота – позиция художника, а мыши и птички – соблазны легкого пути. Ф. Кидер выгравировал пять вариантов этого экслибриса. Неизменной структурно-конструктивной основой всех этих офортов стал геометрически точный г-образный угол (первая буква фамилии владельца) с текстом «Ex libris Василия Гурина Liberte». Остальные объекты изображения график по-разному варьирует в каждом экслибрисе. Психологическим акцентом рассуждений автора становится образ кота. Кот любопытный, кот хитрый, кот довольный собой, кот разочарованный. В контексте офортов Ф. Кидер подразумевал своеобразный диалог с В. Гуриным о ценной значимости творческой Свободы в жизни Художника. Завершенность замысла темы в каждом из шести экслибрисов очевидна, поэтому они воспринимаются как серия книжных знаков на одну тему.

Подобный принцип лежит в основе разработки экслибрисов для Х. Беркович (44) «Ангел с книгой» (2000 г.), для Д. Шнайдера (45) «Материнство» (2000 г.), для И. Барах «Одиссей и сирены» (2003 г.) и других.

К 2000 году Ф. Кидер занял определенное место в международном сообществе экслибристов. Ж. Шоссен в письме-соболезновании на имя вдовы графика Р. И. Кидер, 02 20.11.2003 г. пишет: «Феликс Кидер стал членом семьи экслибристов как превосходный гравер и широко образованный человек». Херсонский художник стал получать персональные приглашения на участие в конкурсах и выставках, письма от европейских коллекционеров с предложениями о сотрудничестве, заказы на выполнение экслибрисов, которые разошлись по всему миру. В Норвегию для Л. Стольта (46) «Адам и Ева» (2001 г.) и «Яблочный король» (2001 г.), в США для И. Фишмана (47) «Русалка» (2000 г.) и «Две рыбки» (1999 г.), в Израиль для Д. Шнайдера «Материнство» (2000 г.) и для Х. Берковича «Ангел с книгой» (2000 г.), в Германию для А. Карпа «Ангел с рыбой» (2003 г.), в Бельгию для В. Юсте «Игра» (2002 г.). Дружеские и деловые отношения связывали Ф. Кидера с Д. Шоссеном. По его заказу художник выгравировал четыре экслибриса: «Амуры и Психея» (2000 г.), «За дверью» (2000 г.), «Любовь земная» (2001 г.) и «Над Элладой» (или «Похищение Европы») (2001 г.).

Херсонские коллекционеры экслибрисов В. А. Быстров и И. В. Замараева внимательно следили за новыми работами Ф. Кидера и, конечно, их собрания более полно представляют искусство книжного знака художника. Из личных знаков для Ирины Владимировны лаконизмом и философским содержанием отличается «Орхидея» (1998 г.). На нем изображена закрытая книга. На ее обложке знак бесконечности, по обе стороны от него знаки равенства. Строгие линии книги оживляет веточка с цветком орхидеи. Художник утверждает бесконечность Божественного Бытия по обе стороны человеческой жизни – это малая частица вечности, а познания и красота в жизни человека – бесконечны.

Из экслибрисов, выполненных для В. А. Быстрова необычен по своей экспрессивной психологической трактовке темы знак «Каин и Авель» (2003 г.). Тему ветхозаветного образа Каина художник раскрыл в иллюстрации к «Библейским сказаниям» З. Косидовского и в экслибрисе. По драматическому развитию сюжета эти два офорта раскрывают его развитие во времени: братоубийство и бегство с места преступления. В книжном знаке изображен первый мотив. Каин стоит над безжизненным телом Авеля. Драматизм ситуации передает контраст расслабленной, неловко лежащей фигуры Авеля, и напряженной, охваченной страхом от совершенного, Каина. Кульминационный штрих рисунка в убедительно-реалистичном жесте братоубийцы. В страхе от своего поступка, он зажал зубами кисть своей правой руки. Невольно теряется ощущение того, что это всего лишь книжный знак, а не эстамп в форме повествовательной новеллы. В этом офорте заключен символ драмы не библейской, а вечной.

В изобразительном искусстве всегда широко использовались сюжеты греко-римской мифологии. В экслибрисах последних лет Ф. Кидер часто обращается к мифологическим темам, но трактует их, по-своему, не сопрягая их с легендарной иконографией. С иронией, граничащей с сарказмом, он изображает Европу, которая с игривостью кокетливой женщины, убегает от быка («Над Элладой» для Ж. Шоссена); или же, вовсе бесцеремонно, подхватив быка – Зевса под мышку спешит «за океан» («Похищение» (2001 г.) для А. Матросова (48). Необычно интерпретирует график образ Медузы Горгоны. В экслибрисе для Л. Ятцык «Медуза и Пегас» (2002 г.), коварная Горгона в образе роковой женщины мчится, оседлав Пегаса. Художник смело и иронично представляет поэтическое кредо владельца знака.

В книжном знаке для В. И. Гордиенко(49) «Кассадра» (2002 г.), сюжет отражает все подробности легендарной античной истории. Все пророчества красавицы Кассандры представлены с графической определенностью и в четких геометрических формах рисунка. Троянский конь, ощетинившийся греческими мечами, Елена со связанными ногами – «похищенная», солнце и луна со звездами – время водворения троянского коня в город и время высадки греческого «десанта».

Кидеровское решение темы приключений Одиссея в экслибрисе для И. Барах «Одиссей и сирены» (2003 г.), нетрадиционно. Изображен путешественник, привязанный к мачте, а вокруг него летают трубящие сирены – женщины. Одна из них соблазнительно парит перед очарованным героем. Интересно решена композиция экслибриса. Одиссей и сирена изображены в крестообразном пересечении фигур. Обе фигуры показаны фрагментарно, только торсы. Такой срез еще больше усиливает рисунок композиционного креста и вносит дополнительную окраску в античный миф.

Несколько экслибрисов Ф. Кидер выполнил для общественных библиотек. Пользователями херсонских библиотек были члены семьи художника. Экслибрисы для «Херсонской библиотеки для детей» (1990 г.) и «Херсонской научной библиотеки» (1990 г.) выполнены в форме четкой шрифтовой композиции с эмблематичным рисунком ключа познаний – символом мудрости. Небольшие размеры знака и графическая чистота рассчитаны на широкое практическое использование. Для библиотеки г. Глявиц (Польша) «Ветка яблони» (2003 г.), где проходила выставка эстампа и гравюры малых форм, Ф. Кидер нашел поэтическое решение, напоминающее лирическую заставку.

Цикл «Грамофонные пластинки» объединен по форме – круг диаметром 10 см. Первый экслибрис «Вишневый сад» (1998 г.) для Р. Бринклина (50) на музыкальную тему: три полуфигуры мужчины, женщины и подростка, играющих на скрипках. В семейном архиве Кидеров этот книжный знак сохранился только в карандашном эскизе, подготовленном к гравированию. Следующие экслибрисы этого цикла, выполненные в материале, посвящены другой тематике – изящной эротике. Они представляют собой разработки темы для выставки «галантная эротика» в экслибрисе (Чехия 2002 г.). Это книжные знаки для Л. Стольта «Адам  Ева» и «Яблочный король», Ж. Шоссена «Любовь земная», для Е. Потапова (51) «Амуры и Психея», А. Гоноболина (52) «Гармония» и другие. В дневнике Ф. Кидера есть такое замечание «круг это цельность (движение), мощь, эротичность, скорость…». Форму круга художник подчеркивает темным фоном, на котором белыми силуэтами выделяются фигуры.

Около десяти экслибрисов Ф. Кидера остались в эскизах, незаконченными. Один из них подготовлен для перевода на пластину. Это книжный знак для П. Нестеренко «Библейские праотцы» с датой 4 мая 2003 года – последняя работа Ф. Кидера. С высокого горизонта, как и в иллюстрациях к «Библейским сказаниям», изображены три старца, стоящие друг против друга: Авраам – друг Божий, Исаия – ветхозаветный евангелист, Иаков – представитель всей церкви Бога. Их головы подняты вверх, они как бы общаются с Богом. Присутствие Яхве художник передает в выражениях их лиц и жестах: уверения, сомнения, страх. В этом, как и в остальных произведениях 2000 – 2003 годов отражение общезначимых и индивидуальных размышлений художника.

Феликс Кидер ушел из жизни в расцвете творческих сил. Многие его проекты остались незавершенными. Из всех видов своей деятельности, в экслибрисе он успел наиболее полно раскрыть свой творческий потенциал. Для него в искусстве не существовало понятия «малой» и «большой» графической формы, важных и второстепенных жанров. В этом убеждает его отношение к самой малой, камерной форме графики – книжному знаку. На миниатюрном кусочке бумаги, умещающемся на ладони, он изображал целый мир чувств и мыслей, раскрывал общечеловеческие ценности через гармонию человека с миром, ответственность гражданина за свои деяния.

Его произведения открывают богатый духовный мир художника и помогают сделать его доступным для других. Ф. Кидер создавал свои экслибрисы для ярких личностей, интересных ему самому. Личное отношение к владельцам своих экслибрисов, он определял как главную качественную сторону произведения.

Десятки книжных знаков Ф. Кидера могут служить предметом обучения этому искусству и творческому подходу к художественному труду в любом его проявлении.

Примечания
  1. На кафедре интерьера и оборудования Харьковского художественно – промышленного института важное место отводилось монументальным формам живописи. С монументальных производственных заказов Ф. Кидер и начал свою работу после окончания института.
  2. Дневники находятся в семейном архиве Р. И. Кидер.
  3. Серия «Отзвуки старого города» хранится в частной коллекции И. В. Барах.
  4. Творческая концепция Ф. Кидера впервые опубликована в альбоме Фелікс Кідер. – Херсон: Наддніпряночка, 2003
  5. Материал, подготовленный Ф. Кидером для альбома к шестидесяти пятилетию.
  6. Пузыревич Александр Адамович был руководителем мастерской живописи. Под его руководством Ф. Кидер выполнил дипломную работу /живописную многофигурную композицию на фоне пейзажа/.
  7. Руководитель мастерской, о котором Ф. Кидер отзывался так: «прекрасный педагог, профессор харьковского художественно – промышленного института, лауреат Государственной премии Борис Васильевич Косарев. Это человек энциклопедических знаний, чуткий по отношению к каждому студенту /нас в группе было шесть человек/. Он проводил с нами потрясающие беседы об искусстве, науке, природе, обо всех сторонах жизни, /но только не о политике. Этой темы он тщательно избегал. Его любовь к искусству была безграничной» /Шомрей Шабос.№4, 19. 10. 2001/
  8. Гурин Василий Иванович и Ф. Кидер одногодки. В годы учёбы в Крымском художественном училище их связывали узы крепкой дружбы.
  9. Мищенко Григорий украинский живописец – мастер тематических картин, пейзажей и натюрморта. Учился  вместе с Ф. Кидером в одной группе, они дружили, переписывались долгие годы.
  10. Платонов Анатолий Георгиевич /1927-2005/ народный художник Украины, ведущий херсонский живописец ушедшего века.
  11. Чупрына Владимир Григорьевич народный художник Украины. На выставке самодеятельных художников в Новой Каховке впервые увидел рисунки Ф. Кидера, понял, что это работы профессионала и этот факт стал началом помощи молодому художнику.
  12. Впервые Ф. Кидер познакомился с методикой Готфрида Баммеса в середине 80 годов по первому изданию /Баммес Г. Изображение фигуры человека. - Берлин: Фальк унд виссен, 1984./
  13. Рисунки на больших форматах и учебные рисунки Ф. Кидера в 2003 году Р. И. Кидер передала в ХГТУ.
  14. Количество рисунков указано в дневниках Ф. Кидера. Основная часть этих рисунков передана Р.И. Кидер в Херсонский Государственный технический университет. Серия «Вьетнам», триптих «Бабий Яр» и 40 офортов Ф. Кидера хранятся в Херсонском художественном музее им. А. Шовкуненко.
  15. Сингатура /подпись автора/. Под оттиском простым карандашом Ф. Кидер ставил слева порядковый номер оттиска дробью, где числитель собственный номер оттиска, а знаменатель – тираж. Справа под оттиском – монограмму и год создания. Ф. Кидер не делал со своих клише большое количество оттисков. Подписи указывают на 10 – 15 экземпляров.

Монограммы Ф. Кидер ставил далеко не на всех своих графических произведениях, за исключением экслибрисов и тех гравюр, оттиски которых готовил для выставок. В монограммах, оставленных графиком прослеживаются такие закономерности. В работах 1972 – 1989 годов – К. Ф. или Ф. К. или К. в 1990 – 2000 годах писал V. c 2000 – 2003 – K. F. В рисунках и офортах художник ставил подпись только русскими буквами, в экслибрисах, начиная с 1998 года, - английскими буквами.

  1. Лавренёв Б. Н. Гравюра на дереве. – М.: Правда, 1989.-509 с.

Хемингуэй Э. Иметь и не иметь. – Симферополь,: Таврия, 1987.-238 с.

Гоголь Н. Вечера на хуторе близ Диканьки. – Харьков,: Прапор.,1982.-191 с.

Черников С. С. Загадки золотого кургана. – М.,: Наука, 1965.-135 с.
Дей О. Народно – пісенні жанри. – К.: Музична Україна, 1977.-180 с.

Дунаевский Л. Ф., Бойко В. Г., Грицай М. С. Украинское народное творчество. – К.: Музична Україна, 1983.-201 с.

Ивашкин Д. С., Катина З. Ф., Рыбачук И. З. Лекарственные растения Украины. – К.: Урожай. 1974.-253 с.

Косидовский З. Библейские сказания. – М.: Политиздат, 1987.-462 с.

  1. Раппопорт Б. Н. – украинский живописец. В 1972 г. ему исполнилось пятьдесят лет, экслибрис был создан к юбилею. Точные данные об отношениях двух художников неизвестны.
  1. После увольнения из армии, отец Ф. Кидера был направлен на работу председателем колхоза с. Каленкивцы на Буковине. Здесь Феликс подружился с местным конюхом, который и приобщил подростка к рисованию. Они вместе в колхозной конюшне рисовали лошадей. С тех пор, по словам Феликса, он не представлял себя без рисования.
  2. Школьников Б. – коллекционер редких книг.
  3. Вайнштейн Э. Б. – Херсонский библиофил. Ф. Кидер сделал для него три экслибриса.
  4. Левит В. – коллекционер, библиофил. Живёт в Израиле.
  5. Абрамова Л. – музыкант, преподаватель Харьковского музыкального училища.
  6. Конгревное тиснение. От имени английского изобретателя У. Конгрева /1772-1828гг./ рельефное изображение на переплёте книги с помощью горячего штампа.
  7. Матвиенко О. А. – программист, увлекается искусством.
  8. Быстров В. А. – херсонский коллекционер экслибрисов и собиратель редких книг. Автор первого каталога Ф. Кидера.
  9. Корсакова Л. И. – искусствовед, автор ряда статей о творчестве Ф. Кидера и вступительной статьи каталога первой персональной выставки Ф. Кидера в Херсоне в 1988 году.
  10. Плешко В. И. – архитектор, профессор Одесской академии архитектуры и строительства.
  11. Браилов Р. – херсонский график – офортист.
  12. Вольштейн Л. М. – искусствовед, автор статей о творчестве Ф. Кидера и составитель каталога первой персональной выставки Ф. Кидера в Херсоне.
  13. Паксарян Н. и Шварцман В. – супруги, приятели семьи Кидеров из Днепропетровска. Н. Паксарян – лингвист, переводчица. В. Шварцман – инженер – конструктор.
  14. Елена и Максим Афанасьевы – дизайнеры, участники создания альбома «Фелікс Кідер» – Херсон.: Наддніпряночка, 2003.
  15. Замараев Іоанн /в миру Иван Петрович/ - протопресвитер. Замараева Ирина Владимировна – преподаватель истории религии, коллекционер и исследователь экслибриса, автор первого каталога экслибрисов Ф. Кидера. Семья Замараевых – приятели Ф. Кидера.
  16. Шепелев Ю. П. – директор дизайн – студии в Херсоне, знакомый Ф. Кидера.
  17. Барах И. В. – бизнесмен, спонсор издания альбома Феликса Кидера. Коллекционер произведений художника.
  18. Вольф А. – главный раввин Одессы и Юга Украины.
  19. Карп А. – друг Ф. Кидера. Живёт в Германии.
  20. Шоссен Ж.-Ф. – президент Французской Ассоциации знаний об экслибрисе. Коллекционер книжных знаков.
  21. Чупрына В. Г. – народный художник Украины. Для него Ф. Кидер сделал рисованный экслибрис, который хранится у владельца. Экслибрис 2000 года приурочен к шестидесятилетию со дня рождения В. Г. Чупрыны.
  22. Бардачёв Ю. Н. – учёный, любитель классической литературы. Один из спонсоров выпуска альбома произведений Феликса Кидера. Коллекционер произведений художника.
  23. Нестеренко П. – искусствовед, президент Украинского экслибрис – клуба. Автор 80 статей по исследованию искусства книжного знака.
  24. Вольф Й. Ц. – раввин Херсонщины.
  25. Бурлаков А. М. – коллекционер из Киева. Инспектор Министерства культуры Украины.
  26. Гурин В. И. – народный художник Украины. В. Гурин и Ф. Кидер познакомились и подружились во время учёбы в Крымском художественном училище.
  27. Беркович Х. – детский врач. Живёт в Израиле.
  28. Шнайдер Д. – профессор, врач-онколог, живёт в Израиле.
  29. Стольт Л. – норвежский капитан. Экслибрис заказал, когда его корабль приходил в Херсон в 2001 году.
  30. Фишман И. – бизнесмен из США. Владелец крупной античной лавки и морской библиотеки. Коллекционер произведений Ф. Кидера.
  31. Матросов А. – журналист, сотрудник газеты «В гору».
  32. Гордиенко В. И. – херсонская собирательница редких книг.
  33. Бринклин Роберт – посол Великобритании в Украине. Центр молодёжных инициатив «Тотем» в октябре 2002 года организовал выставку экслибриса херсонских художников, приуроченную к приезду Р. Бринклина в Херсон. В подарок послу Ф. Кидер сделал для него книжный знак
  34. Потапов Е. А. – председатель Херсонского городского клуба друзей книги «Кобзарь».
  35. Гоноболин А. Ч. – скрипач. Заслуженный артист Украины.
  36. Отец Ф. Кидера служил в дивизии им. Дзержинского, поэтому первый сын был назван в честь «Железного Феликса».
  37. Зубова М. В. Графика Матисса. – М.: Искусство, 1977.-191 с.
  38. Винсент Ван Гог. Письма./Перевод Сергея Даниэля/. - Санкт-Петербург.: Издательство «Азбука». 2000.-845 с.
  39. 1957 – 1959 гг. учебные рисунки, выполненные в годы учёбы в Крымском художественном училище им. Н. Самокиша.

1964 – 1967 гг. учебные работы, созданные в период обучения в Харьковском художественно – промышленном институте. Все учебные рисунки, работы, выполненные на занятиях «вечернего рисунка» и рисунки на больших форматах вдова художника в 2003 году передала в Херсонский Государственный Технический университет.

57. Натурные рисунки, выполненные на занятиях «вечернего рисунка» в 1977 – 1983 гг. Занятия проходили два раза в неделю, за исключением летних месяцев.

Образ Херсона в гравюрах
Становление, утверждение и расцвет таланта графика происходит в Херсоне. Таврийский край стал благодатной средой для раскрытия его дарования. Горожанин по натуре, Ф. Кидер любил и понимал особую ауру нашего южного провинциального городка, где исторические окраины соседствуют с современным центром, и для того, чтобы увидеть эти «патриархальные» глубинки, достаточно утренней пешей прогулки, что и любил делать Феликс. Художник по призванию, творец по натуре, он замечал и анализировал своеобразный внутренний ритм жизни Херсона, подмечал и критически осмысливал те его мотивы и сюжеты, которые оставались вне поля зрения херсонцев. Ф. Кидер тонко чувствовал характерные импульсы летописных эпох Херсона: обустройство Херсона в начале ХІХ века, оживление на рубеже ХІХ – ХХ веков и преобразование – в конце ХХ века.

Ведущая тенденция графики восьмидесятых годов – серийность. Серия – это та форма, которая помогает раскрыть большую тему. Графический лист, включенный в серию, теряет свою самостоятельность. Объединение работ ставит каждую из них в тесную тематическую, временную, эмоциональную зависимость. В каждом листе графических серий Ф. Кидеру удалось достигнуть обобщенного образного звучания темы. Херсонская тематика Ф. Кидера отражена в серии рисунков «Эхо старого города» и печатной графики «Старый Херсон» и «Город».

Определяющим элементом темы каждой серии стали архитектурные памятники по которым можно проследить историю Херсона. Спасский (Екатериненский), Греко-Софийский (Греческая церковь) и Святодуховский (Привозная церковь) соборы – постройки конца ХУІІІ – первой половины ХІХ веков; здание городской думы, Краеведческий музей, улица Подпольная и первая городская (публичная) библиотека – объекты рубежа ХІХ – ХХ веков; гостиница «Киев», площадь Свободы, магазин «Таврия», Таврический микрорайон, кинотеатр «Юбилейный», гостиница «Лилея» и монумент корабелам на набережной – определяют лик Херсона второй половины ХХ века. Изображения архитектурных памятников в гравюрах занимают положение документального штриха, обозначают место события. Главные герои серии – горожане, изображены в своих повседневных заботах. Художник дает сословную, деловую, этнографическую, региональную характеристики херсонских обывателей. Типологический характер представлен в образах на листах «Старый Херсон», «Эхо старого города» и конкретные узнаваемые персонажи серии «Город».

В офортных листах график неизменно использует низкий горизонт, что усиливает монументальность, значимость каждого героя гравюры. Рисунки «Эхо старого города» (1985) наоборот, построены с высокой точки обзора в панорамном решении композиции, что дает возможность зрителю воспринимать их как  историческое событие.

Первая серия херсонской тематики выполнена на деревянных досках в смешанной технике мягких материалов и акварели на большом формате 54х47,5 см.

Рисунок, выполненный в такой технике на доске, приобретает дополнительные дизайнерские качества. Это и сделало его популярным в восьмидесятые годы. Декоративные особенности авторской техники в серии «Эхо старого города» подчеркнуты лубочным решением темы. Подобно народным картинкам рисунки отличаются занимательной повествовательностью сюжетов и дополнены стихотворными строками текста: «З давнини-старовини на херсонському «привозі» кавуни. Кавуни богатирські, як земля – видно кожного здаля»; “Усіх не перелічити принад, коли у розпалі веселий променад”; “Артисти, артисти, всміхнулося місто. І радість навколо. І сміх, як намисто”; “Славуто. Багаті скарби твої срібні. У кожного в хаті дари твої рибні”; “А на Забалці кузні “дзень” та “дзень”. Виковують прийдешній день”.

Название в каждом панно дугообразной строкой обрамляет изображение в верхней части рисунка и, как бы, проецируется на нижнюю часть такой же дугой в виде свободного поля на переднем плане. Плоскость этого условного круга заполнена многофигурной композицией.

В рисунке «Усіх не перелічити принад...» плотно размещены группы горожан. На переднем плане фотограф и любопытные ребятишки, а объект его внимания где-то вне поля листа. Рядом компания кавалеров и пышнотелые барышни на балконе с кронштейном в виде торса атланта (единственная деталь Суворовской начала века, сохранившаяся до сих пор). Дальше трое купцов обсуждают новости дня, за ними школяры Первой мужской гимназии. Здесь же прообраз первой в Херсоне городской аптеки, разрушенной уже в восьмидесятые годы прошлого века, и ее посетители: старушка и дама.

Изображение атланта, с иронической улыбкой смотрящего на веселые сценки, невольно ассоциируется с самим художником, который потешается и в то же время любуется своими героями. Серия «Эхо старого города», подаренная самим художником, сейчас находится в частной коллекции в Херсоне. Репродукции четырех из пяти ее рисунком можно увидеть в альбоме (Феликс Кидер. - Херсон: Видавництво Наддніпряночка, 2003. – 103 с.).

Последней в херсонской тематике была выполнена серия офортов “Старый Херсон” (2001 г.). Один из оттисков ее находится в департаменте культуры г. Бедфорд, градства Бедфордшир (Англия), а другой в Министерстве культуры Украины.

В одном из вариантов оттисков пять гравюр художник объединил в общую композицию и дополнил символическими эмблемами в классическом стиле. В офортах “Старый Херсон” Ф. Кидер раскрывает сцены херсонской жизни начала ХІХ века.

Квадратная форма листов (21х21 см) сверху ограничена циркульной дугой, напоминающей нишу или контур оконного проема. Это обрамление, как бы, вводит зрителя в эпоху классических форм. Низкая линия горизонта позволяет художнику выстроить композицию в двух планах с оригинальным масштабным контрастом. На переднем плане группа людей заполняет всю высоту листа, на дальнем – архитектурный мотив. Оба плана связаны развитием одной сюжетной линии.

«Вид на Екатериненский собор» представляет сцену веселой муштры солдат под началом бравого офицера. «Солдатушки бравы ребятушки» «тянут ногу» в парадном шаге. Бравый командир, под стать им, охвачен молодецким задором «представления» на плацу крепости. Экспрессивный рисунок художник наполнил выразительными деталями: натянутые ремни портупеи на широкой спине офицера, георгиевский крест и ложка за голенищем у переднего в строю солдата, возрастная и мимическая характеристика лиц героев сцены.

На втором плане с ювелирным изяществом выгравированы ансамбль собора, строгие ряды пеших солдат и всадники. Пластическая организация листа заканчивается пятнышком одинокой птички над марширующими. Художник приводит динамичную композицию листа к гармоничному завершению.

На следующем листе «Вид на городскую думу» представлено высшее общество провинциального городка: модный щеголь, знаток монет и завсегдатай бесед за кружкой пива обсуждают «мировые проблемы». Судебный чиновник с «делом» под рукой поучает тучного священника с длинными волосами и окладистой бородой.

«Вид на греческую церковь» представляет сцену, на которой бывалый рыбак настойчиво предлагает улов молодой ключнице, а его юный напарник и барышня в широкополой шляпе внимательно наблюдают за сделкой. Если в предыдущем листе, вороны кружат над «херсонскими философами», в этом офорте сцену дополняют чайки, фигурки рыбаков, выгружающих рыбу и лодки у причала.

В листе «Вид на северные и южные ворота» изображена сцена прогулки «достойного» семейства. Торжественно шествуют все три поколения в сопровождении породистой болонки. Подробное изображение деталей объясняет их «выход» - они направляются в гости – «достопочтенная матушка» несет узелок с гостинцами. На дальнем плане гравюры, на фоне крепостных ворот, размеренно течет обычная жизнь: рессорная коляска с почтенным ездоком, случайные прохожие, дворняжка, облаивающая лошадь.

«Вид на привоз» самое лаконичное композиционное решение серии. Единым рельефным объемом изображен воз, наполненный арбузами и его хозяева: хитроватый крестьянин и молодица, которая предлагает гимназистам отведать сочных арбузов, в то время как хозяйская кошка с воза пытается достать порхающих воробьев.

Опоэтизированный повествовательный характер серии «Старый город» замыкается в каждом листе отдельным рассказом. Гармоничное совмещение общего и частного создает глубокое образное представление о характере эпохи.

Стиль Ф. Кидера в той свободе, с которой он развивает образно-пластическое решение темы каждого листа в ярком искрящемся добром юморе, сквозь призму которого он изображает нравы провинциального южного городка столетней давности.

Художественную деятельность Феликса Кидера можно представить в такой хронологической последовательности. 1951 - 1968 годы учебы в Крымском художественном училище и Харьковском художественно-промышленном институту. 1969 - первая половина 80-х годов – период становления. Вторая половина 80-х годов – 2003 год – период творческой зрелости.

Одним из творческих достижений Ф. Кидера стала серия офортов «Город». Над ней мастер работал в 1986 – 2000 годах. Считаю даты, приведенные в альбоме (1973 - 2001) ошибочными. На оттисках серии самая ранняя дата – 1987 год, впервые на Республиканской выставке эти работы показаны в 1988 г. В сигнатуре  ( 15 ) последнего листа серии 2000 год.

К этому времени Ф. Кидер уже экспонировал в технике офорта на Всесоюзных выставках книжной иллюстрации работы к повести Н. Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки», книге А. Дея «Народно-песенное творчество», рассказу Э. Хемингуэя «Старик и море», книге З. Косидовского «Библейские сказания». Среди графических произведений серия «Город» - самая длительная в исполнении. Ее можно представить как незавершенную. По тематике, графическому ритму и отношению к этой работе мастера, серия смотрится как орнаментальный фон последнего периода деятельности Ф. Кидера. В это время он работал над темой «Аскания» в различных техниках, занялся мелкой пластикой, экслибрисом, много работал в технике пастели. На фоне творческих поисков в разных сферах визуального искусства, офорты «Город» остались своеобразным отражением той действительности, которая окружала художника на каждом шагу. Как истинный художник Ф. Кидер не мог не замечать смешного, печального, радостного и грустного вокруг. «Работа – моя жизнь и великая радость» - ответил Ф. Кидер журналисту «Шомрей Шабос».

Автор, начиная серию, скорее всего не ограничивал ее определенным количеством листов, и названия сформировались не сразу. Первые офорты на выставке были представлены как серия «Утро», позже появилась серия «Центральный рынок», затем она была переименована в «Базар». Из года в год количество гравюр накапливалось и определилось ее последнее название: «Город».

Сейчас серия «Город» насчитывает 60 офортов. На основании заметок Ф. Кидера и анализа произведений есть возможность рассматривать семь циклов серии: «Утро», «Базар», «Двор», «Забалка – район города», «Пять видов реки Днепр», «Городские достопримечательности», «День в городе». Все эти названия художник в разное время использовал для определения отдельных тематически объединенных групп гравюр. Над разными циклами Феликс работал одновременно, поэтому определять последовательность создания отдельных циклов, нет оснований.

Сюжетный выбор мотива был продиктован случайно оказавшейся в поле зрения художника сценой и кругом общения: соседи, художники. Поутру Феликс любил пешком прогуляться по районам рядом с центром города, где он жил, отсюда знание близлежащего района Забалки. Наблюдал, замечал, но никогда не зарисовывал, не ходил на пленэрные этюды. Кладезь информации – его зрительная память и художественное воображение. Зоркий взгляд обычного, для не знакомых с ним, человека, необычайно тонко подмечал выразительные, яркие и занимательные для него моменты повседневной жизни на улицах Херсона.

Нужно любить и понимать импульсы городской жизни, чтобы так точно, изобразительно полно передать образно-пластический характер окружающего мира. Сомнений нет в том, что Херсон был дорог Феликсу как среда его творческого мироощущения. Он с восторгом отзывался о необычном колорите таврических степей с их серебристо-фиолетовой выжженной солнцем далью., каменных монументах нашей истории – скифских бабах, считал их шедеврами древних авторов и природы. Неоднократно у него была возможность изменить место жительства, но Феликс и не планировал переезжать.

В городской тематике нашли отражение эмоционально-лирические черты его творчества. Через простые в своей обыденности сюжеты художник раскрыл внутренний покой и духовную гармонию человека, передал ощущение полноты жизни, отразил свое мудрое понимание мира, в котором мы живем. В его офортах за простой незатейливой формой стоит сложный аналитический процесс извечного поиска смысла бытия. Богатство и ценность его гравюр не в обыденности сюжета, а в философском их осмыслении, умении через достоверный штрих увидеть проблемы общества, в общедоступной форме раскрыть свою творческую концепцию. «Для меня манящей целью является выявить самое существенное, что характерно для среды, в которой я живу». Среди произведений, где по мнению Ф. Кидера, реализован его замысел, он называл серию «Город». (Концепция Ф. Кидера. Альбом. – Херсон : Из-во Наддніпряночка, 2003. – 69 с).

Первым был начат цикл «Утро» - это листы: «На дачу» (1987), «Мусорку ждут» (1987), «Радости» (1988), «Хлеб и бублики» (1989), «С базара» (1988), «Прибытие «гонца»» (1988), «Все по пути» (1990).

«На дачу» - один из ранних листов цикла. В восьмидесятые годы херсонский «дачный бум» был в разгаре. С наступлением весны горожане цепочкой тянулись на дачные участки. Мотив офорта не единичный, а типичный. Художник выбрал убедительный тип дачницы, снаряженной рюкзаком и связкой саженцев. Неспешно, размеренным шагом человека настроенного на «активный физический отдых» женщина оказывается в центре листа. Строго вертикальное размещение фигуры усилено горизонтальной линией саженцев, заботливо, по-хозяйски связанных в нескольких местах. Сверху, на увесистом рюкзаке женщины, котенок «заигрывает» с птичками. Художник искусно тональной растяжкой лепит объем фигуры. Симметрия композиции и тональный расклад придают образу дачницы большую значительность, фиксируя некую торжественность момента.

В листе «Все по пути» художник, как бы предполагая неоднозначность толкования этого сюжета, делает в одном из вариантов пояснение, совсем в духе П. Федотова «Ей повезло: прекрасная однокомнатная квартира, с мужем удачно развелась. Работа – рядом, магазин – рядом, садик - рядом». На листе в полный рост изображена молодая женщина, обремененная «повседневными заботами» (сумки и двое детей) – некая «советская мадонна». Противоположный комментариям автора подтекст читается в образе героини и отношении к ней художника. «Что касается сюжетов, то это чисто игровой, литературный момент, шутка, а, может быть и серьезно. В общем, в зависимости от дара вашего воображения, который может породить свои ассоциации, или продолжить мои, не обязательно с этими названиями» (из записей Ф. Кидера).

Калейдоскоп листов «Базар» - самый обширный (тринадцать офортов) 1988 – 1991 годов. Галерея типажей пестрая, как сама рыночная жизнь. Мясники, грузины, цветочницы, собачники и прочие торговцы узнаваемые по личным впечатлениям. В роли покупателя сам художник, за листами своих офортов.

«Мясники» (1989), как три богатыря, охвачены энтузиазмом своего дела. Три возраста, три типа: бывалый, усердный и молодой заполняют собой весь лист. Огромные цилиндрические колоды для рубки мяса служат пьедесталами для их фигур. В их больших сильных руках топоры кажутся игрушечными. Мимика лиц предполагает, что в суете работы они обмениваются острыми репликами.

В листе «Продавец клеток» художник изображает самый укромный уголок рынка. Охватив большими натруженными руками колени, мужчина как бы, сжат в «кучку» в ореоле пустых клеток и только в одну из них случайно залетели городские воробьи – проныры в поисках «поживы», и это заметил хозяин клеток. Внешний покой мотива как бы предвкушение дальнейшей его развязки.

Пластическое решение листа «У кассы» построено на пересекающемся движении объемов трех фигур. Наклоненная поза молодого человека, согбенная старушка и прямая осанка кассирши, образы как знаковый код двух полюсов жизни человека – молодости и старости.

В рабочей папке Ф. Кидера несколько вариантов печатных оттисков этой композиции, вероятно, он искал упрощения запутанной канвы рисунка, но все же остановился на первоначальном и именно его предложил для юбилейного альбома.

Офорт «Мадонна» выполнен в 1998 году. Художник представляет «мадонну» наших дней, согнутую под тяжестью огромной коробки на примитивной тележке. Ее окружением служат такие же как она «челноки». Один из них составляет фон «мадонне». Согнутая вдвое фигура мужчины «придавлена» его ношей – огромным мешком. Две фигуры, обремененные своими грузами, композиционно дополняют друг друга. «Мадонна» с пышными рубенсовскими формами невольно привлекла внимание мужчины, но улыбается женщина каким-то своим маленьким удачам. Шароподобный мешок за спиной мужчины обрамляет фигуру «мадонны» словно нимб. Тяжелыми перевозками и подобным ореолом очерчивает художник мир своей героини. В образе «мадонны» немой упрек Ф. Кидера тем жизненным обстоятельствам, которые сформировали таких «мадонн». Печальную сатиру,  подстрочный юмор или иронию в многих офортах серии «Город», их документальность, подтверждают подобные сцены на улицах нашего города до сих пор.

На вопрос об оптимизме, во время интервью Феликс ответил так «лично для меня понятие «оптимизм» ассоциируется со словом «ирония». По природе своей, я люблю с иронией смотреть на окружающий мир. Это помогает в самых черных полосах жизни увидеть нечто светлое. Ирония позволяет верить в то, что мир можно сделать лучше, а это и есть оптимизм».

Цикл «Забалка – район города» интересен по-своему. Старая окраина Херсона привлекала внимание художника своей сельской первозданной красотой. «Ласточки» (1990 г.), «Курдики. Солнечный день» (1990 г.), «Цыплята» (1991 г.), «Утром» (1992 г.), «Соседи» (1990 г.), «На Арбатку» (1991 г.), «Скворечни» (1991 г.) – сами названия офортов определяют темы рисунков.

«Ласточки» - Это три девчушки на красивой лошади. Веселые, довольные поездкой и собой, они торжественно восседают на крупе животного, а стая ласточек мечется над их фигурками. Остановись, мгновенье! Ты прекрасно в грации юности и полной гармонии жизни, как бы напоминает нам художник.

В офортах Ф. Кидер часто использует символические обозначения среды. Порхающие птицы, кошки, собачки определяют жизненное пространство героев и утверждают характер отношений между ними.

«Цыплята», подобно «Ласточкам», тоже девочки, сидящие на перекладине забора, а выводок цыплят с квочкой копошатся внизу. Поэзия детства, романтика свободы, природная среда благодатная как для одних, так и для других, стала символом этого листа. Тональными нюансами художник передает впечатление от теплого солнечного света на хрупких фигурках детей, изящной линией очерчивает стебельки укропа с зонтичным соцветием и изящных бабочек тут и там присевших на ограде.

В отличие от взрослых, в гравюрах Ф. Кидера дети почти всегда как бы позируют художнику. Их личики обращены на зрителя и искренни в своих выражениях («Старый ньюфаундленд», «Окно», «НЛО в Херсоне», «Курдики», «Ласточки», «Цыплята»).

Мотивы цикла «Двор» очерчены сценами, подмеченными художником в большом проходном дворе, где жил Ф. Кидер. «Окно бабы Мани» и несколько вариантов «представляющих» ее кошек («Осень», «Двор»). Офорт «Мухи» с идиллистической сценой заботливого мужа и безмятежной жены. «Сосед» (1991 г.) – бытовой портрет Григория Михайловича Баклана.

Колоритная фигура соседа с веником в руках, рядом ковер в духе «шишкинских мишек в лесу» и любимая собачка здесь же «обследует» территорию. Интимно-домашний костюм мужчины и неторопливый настрой на чистку ковра в контрасте активной жизни улицы Ушакова, и, как бы существующей в другом мире. Портретное сходство соседа с Г. М. Бакланом не вызывает сомнения и это обостряет юмористический характер гравюры.

В далекие восьмидесятые Феликс, возвращаясь из мастерской, в кухонном окне своей квартиры увидел дочь Аннушку и дедушку Мишу, которые ожидали его. Этот обыденный мотив стал поводом для отражения глубоких философских размышлений о быстротечности жизни. «Окно» (1991 г.). Пожилой человек погружен в воспоминания о прошлом, как бы, уходит из этого мира – его полуфигура перекрыта оконной занавеской. Девочка в светлом проеме окна тоже задумчива, но в ее жизни все впереди.

Название цикла «Пять видов реки Днепр» ассоциируется с серией «36 видов Фудзи» К. Хокусая. Эта созвучность названий, несомненно, была прослежена Ф. Кидером. Он неоднократно в своих произведениях обращается к «посвящению» Караваджо, Боттичелли и этот перечень можно продолжить. В размышлении Ф. Кидера о таинствах творчества, он оставил для нас такие строки о необходимости «обращения к большому творческому наследию, которым богатые прошлые века – Древний Египет, Греция, Рим, Эпоха Возрождения, Барокко и др. Так делали многие художники, а у Барлаха, влюбленного в средневековую немецкую пластику, это является чуть ли не хрестоматийным». (из личных записей Ф. Кидера).

Листы этого цикла «Глухонемые в полдень близ набережной» (или «Прогулка на лодке») 1990 г., «Купание возле Антоновского моста» 1992 г., «Художники в плавнях» 1992 г., «Пение по случаю крещения 2 августа 1982 года возле гостиницы «Лилея»» на пляже» 1992 г., «Чествование юбиляра на фоне памятника корабелам» 1990.

Последний  лист цикла представляет образы собратьев по ремеслу – художников. С присущей Феликсу иронией он изображает сцену чествования В. Г. Чупрыны – председателя союза художников.

Композиция гравюры построена из взыскательно отобранных, логически связанных компонентов: навытяжку друг перед другом две стороны торжественной церемонии. Художники: В. Ваганов, А. Катынин, В. Белокур, В. Хорошайло, Р. Браилов дружно слушают выступление юбиляра. Иронически-торжественный строй вертикальных линий придает работе своеобразный юмористический оттенок, который звучит во всем – в строгом противостоянии художников и юбиляра, линией очерченного памятника, козе, подчинившейся торжественности момента.

В девяностые годы Ф. Кидера во всей полноте и многоплановости увлекает скифская тематика, метафизические поиски ассоциативного решения живописных проблем: квадриптих «Перекати-поле», триптихи «Степные камни» и «Степные галактики», «Степной дождик», «S=x+y+z, формула Эйнштейна», поиски пластической гармонии в мелкой пластике. Параллельно художник продолжает работать над офортами херсонской серии. Вероятно, она стала «Капричос» Ф. Кидера, некой формой оптимистической иронии, необходимой для него, чтобы пережить «темные стороны» бытия в это непростое время.

Офорты девяностых годов более острые в своих подтекстах. Сатирические нотки в мотиве «Знакомство», «Дружинники», «Двое с козой». На авансцену выходят новые типажи: «Новые времена», «Павлины», «Мадонна», «Глухонемые в полдень близ набережной» и другие.

В этот период Ф. Кидер создает новый цикл «Городские достопримечательности», снабжая его титульным листом. Это своеобразное продолжение замысла «Старого города» в образах нашего времени. «Двое с козой» (1989 г.) изображение живописца В. Хорошайло и графика Р. Браилова. Улыбка Ф. Кидера не в шаржированных образах художников, а в их выразительных жестах. «Кто идет?». Присутствие козы ненавязчиво, намекает на известный фразеологизм «водить козу» и четко обозначает вопрос: «куда и зачем?»

Для Ф. Кидера изображение художников – собратьев по искусству – знак особой симпатии к ним. Дружеский юмор и ироническая усмешка относятся и к ситуации с козой. Особой конструктивной выразительностью отличается этот офорт. Вертикальные силуэты двух фигур, жест руки и коза заключают некий квадрат, повторяя формат листа. Характерные жесты, постановка фигур подчеркивают портретное сходство Владислава Хорошайло и Рюрика Браилова, которых нет уже среди нас. С этой офортной доски Ф. Кидер делал пробные оттиски в двух цветах, но на Всеукраинскую выставку «Людина і світ» представил одноцветный офорт, где он был закуплен Министерством культуры Украины.

«Разговоры. Подпольная» (1989 г.). - это улица старой части Херсона. До настоящего времени ее украшают каменные дома старой постройки, орнаментальной лентой стоящие вдоль мощеной дороги. Ее жители, в основе своей – потомственные херсонцы, и двух таких горожанок художник избирает героями своей гравюры. Типичные херсонские старожилы двух типов: высокая плотная домовитая хозяйка и худая любительница кошек. Подобные «переговоры» можно встретить и сейчас на окраинах Херсона – это типичная сцена. Художник с улыбкой подчеркивает, что их неспешный диалог, как и интерес кошки к воробьям – главная «проблема» Подпольной.

Другой лист цикла «Осень. Краеведческий музей» (1990 г.) – это печальная улыбка художника. Ф. Кидер с восхищением писал о скифских бабах в херсонских степях. Здесь, в городе, вырванные из своего естественного окружения, скифские изваяния довольно парадоксально смотрятся рядом с пушкой – знаком совсем иной эпохи. Фигура дворничихи тоже вытеснена из своей прошлой жизни, она задумчива и печальна в своих повседневных заботах. Эти три силуэта сходны между собой пластикой форм и поэтичностью образов. Безвольной обреченностью веет от этих трех вертикальных идолов. Однообразный ритм объемов и пластичные линии силуэтов создают ощущение вечности. Равновесие композиции нарушает одинокий листок над фигурами, как знак осени.

Тема «НЛО в Херсоне» (1990 г.) необычна в своем фактическом представлении. Вероятно, ее следует отнести к тем впечатлениям, которые художник «когда-то остро ощущал». Этот сюжет был важен для Ф. Кидера. Не случайно он развил его в мелкой пластике. Свое решение художник объяснял так: «делаю это исключительно с целью передать с большей выразительностью то, что когда-то остро ощутил».

С искренним интересом и увлечением группа людей – семья херсонцев – высматривает в небе неопознанный объект. Наивность их затеи усиливается реальной суровостью архитектуры здания обкома и памятником Ленину. В офорте семья плотной группой, поднимаясь на цыпочки тянется вверх, подобно памятнику на площади. Абсурдность их стараний для зрителя очевидна настолько, насколько они убеждены в обратном. В мелкой пластике из шамота группа горожан строится плотной пирамидой, а зритель смотрит на нее сверху, с позиции эфемерного НЛО. Наивность и реальность, легковерность и фактичность создают «игру» навязанную зрителю художником.

В офортах Ф. Кидера всегда есть событие. Оно раскрывается благодаря воображению зрителя в меру его возможности и своеобразия мышления. Художника в первую очередь интересует не что, а как, ибо на этом «как» он выстраивает весь ряд своих изобразительных доводов.

Часто Ф. Кидер так организует структуру произведения, что формы, линии и вся система ведет к подаче детали, как чего-то значительного, первостепенного. Эта маленькая деталь сразу бросается в глаза и от нее зритель читает весь сюжет так, как он задуман художником. В офорте «Нет проблем» - это мыльные пузыри, «Продавец клеток» - городские воробьи, «На объект» - осенний листок, «НЛО в Херсоне» - собачка. Подтекст каждого листа читается как нечто весьма своеобразное и важное в раскрытии темы.

Серия «Город» построена по классическому принципу организации плоскости. За основу композиции взято соблюдение равновесия пластических масс, четко определен зрительный центр листа. Тонально-световое решение подчинено интенсивным акцентам на главных характеристиках изображения. В образном решении темы активно участвует белое поле листа. Оно создает среду для фигурного изображения, усиливает его звучание.

Несмотря на следование традиционным структурным принципам, в офортах нет схематизма в той же степени, как нет однообразия в образно-пластическом замысле художника. Образы офортов объединяет принцип значительности каждого мотива, будь то чествование юбиляра, «шествие» на рыбалку или осеннее «томление» кошек бабы Мани.

Четкий, выверенный, убедительный рисунок пластически богатый и виртуозный в переводе в офорт создает полноту тональных градаций техники: бархатистую линию и мягкие переходы тона.

Выразительность гравюр серии «Город» особенно ярко проявляется в широком использовании техники глубокой печати. Большая практика в работе над офортом дала возможность Ф. Кидеру найти свои индивидуальные приемы графики мокрой печати. Он сочетал способы штрихового офорта и лавис, применял повторное травление и оттиски разными красочными составами.

В серии «Город» выделяются три основные группы гравюр с использованием подобных способов обработки «доски». В листах «Два скульптора», «Бомжи», «Кардиналы в дождь», «Новые времена» динамичная, напряженная линия определяет пластику пятна. Необходимая интенсивность тона создана перекрестной штриховкой, чаще всего под прямым углом, и этот сетчатый узор нанесен так, что передает материальность жестких дождевых плащей на рыбаках, грубоватую рельефность свитера на скульпторе, одежды-футляры бомжей.

Другую группу офортов представляют листы «Двое с козой», «Радость», «Продавец клеток», «Краеведческий музей» и другие. В них художник использует лавис, нанося кислоту кистью на доску, и добивается волосяного штриха, переходящего в пятно, и мягкую живописную линию. За счет травления и самой печати интересный эффект дает проявление фактуры металлической пластины.

Офорты «Молочный отдел», «Окно», «Художники на рыбалке», «Курдики», «Старый ньюфаундленд», «Лето. Рыбаки» представляют технику совмещения лавис и штрихового офорта. Штриховка тонкими линиями диагонального или хаотического направления при повторном травлении дает тончайшие нюансы светотени. Неизменно одно – практически выверенными техническими приемами график добивается оригинального решения каждой работы с четко выраженной кидеровской манерой.

Седьмой цикл «День в городе» объединяет сюжеты, увиденные художником в разных уголках города: в гидропарке «Павлины» (1992 г.), «Обезьяны» (1992 г.), «Дикая собака Динго» (1992 г.), на улицах Херсона, «Жвачки, папиросы, сигареты» (1990 г.), «Новые времена» (Прогулка) (1998 г.), в мастерской «Два скульптора», на набережной ««Кардиналы» в дождь», в магазине «Молочный отдел» (1990 г.) и другие.

Кидеру присуще пластическое видение жизни и тот творческий отбор существенного в натуре, который создает целостное решение образа. Одаренный художественным видением мира через пластическую логику силуэта, жеста, деталей он раскрывает характер образа. Многие сцены, которые перед нами проходят ежедневно, для художника полны внутреннего смысла. Своеобразный дар художника в умении уловить связь между заурядно мелькающими перед глазами мотивами и проблемами общего порядка.

Сюжет офорта «Молочный отдел» – очередь пенсионеров, напоминающая строй. Сосредоточенно и терпеливо они ждут! Каждый образ – определенный типаж. С точностью можно «прочесть» характер и прошлую профессию каждого из них. Первый в «строю-очереди» кадровый военный, напоминающий отца Феликса. За ним – сосредоточенно-напряженный бывший экономист, дальше – человек творческой профессии, сосредоточенная на своих мыслях домохозяйка, и крайний – утомленный ожиданием домовитый старичок. Подобные типажи мы встречаем и сейчас, по прошествии времени. Наши пенсионеры не стоят в очередях, но они такие же обреченные на жалкое существование. Плотное пятно уравновешенной  композиции листа делает эту группу людей «вечным» памятником низкому социальному уровню жизни общества. Свободное белое поле вокруг этой группы создает впечатление изолированности, оторванности их от жизни вокруг.

Искусство не дает ответов на вопросы. Оно своими выразительными средствами выдвигает проблемы и освещает их в таком фокусе и свете, в котором до этого времени не замечали, не хотели замечать зрители.

Серия «Город» раскрывает проблемы переходного периода, обращает внимание на те моменты повседневной жизни, которые покрылись патиной обыденности. От первого до последнего, все офорты Ф. Кидера служат этой цели. В них нет конфликта, но четко и настойчиво выражена позиция художника – гражданина. Его своеобразная реакция на события в стране и мире, его ироническая оценка провинциальных нравов, социальных норм жизни, устоявшихся понятий.

Эстампы серии «Город» безыскусственно простодушны, они лишены какого бы то ни было пафоса, эффекта, они о человеке, нашем современнике. В этом заключается их действительная ценность.

Образное искусство произведений Ф. Кидера предполагает длительное несуетливое вживание в каждый лист. И мир, в нем заключенный, представится зрителю частицей души художника, преодолевающей трудные перепетии творческого поиска.

Серия «Город» охватывает все периоды перестроечной поры. Ф. Кидер начал работу над ней в период распада Советского Союза, а завершил, когда Украина готовилась к десятилетию суверенности.

На республиканской выставке 1988 года экспонировались первые листы цикла «Утро» и почти регулярно, ежегодно на Всеукраинских и, конечно, херсонских областных выставках появились новые листы циклов «Базар», «День в городе», «Забалка – район города».

В девяностые годы, несмотря на новые течения в искусстве, офорты «Город» на киевских выставках по-прежнему получали достойную оценку. Эстампы херсонской темы «Старый город» и «Город» были на тематических выставках «Квітуча Україна» 1990 г., «Мальовнича Україна», 1991г., 1993 г., 1994 г., «Живописна Україна» 1992 года.

В херсонской тематике утвердился своеобразный иронический стиль Ф. Кидера. В рамках реалистического метода визуального искусства, используя багатство графических приемов, он дает свою жизнеутверждающую оценку миру. Лукавое иносказание читается в офорте «Знакомство», «Прибытие гонца», «Мухи», «Успех», противоположность буквального смысла образному решению в листах «Все по пути», «Ослик», «Осень. Краеведческий музей», «НЛО в Херсоне», некое противоречие под маской одобрения в гравюрах «Двое с козой», «Юбиляр», «Гранаты». Ключом иронии становится ситуация в листах «Жвачки, папиросы, сигареты», «Мясники», «Курдики», «На объект». Ирония сочетается со стихией юмора в листах «Художники на рыбалке». Юмор Ф. Кидера всегда отмечен неподдельно живым и искренним интересом к людям.